– Она говорит, что мне нужно разобраться, чего я на самом деле хочу.
«Она говорит», – все время повторял Ник. «Она говорит», – уже триста раз, если я не сбилась со счета. Возможно, он понимал, что иначе его слова звучали бы слишком жестоко. Это была моя первая ясная мысль. Вторая оказалась тягостнее: «Что я сделала не так? Почему он хочет от меня уйти?»
И тут Ник наконец-то сказал нечто похожее на правду.
– Возможно, – проговорил он гораздо тише, – есть еще кое-что.
По крайней мере, у него хватило мужества в этом признаться.
– Еще кое-что? – повторила я. – Может, уточнишь у своего психотерапевта, что именно?
Ник скорбно посмотрел на меня:
– Это жестоко.
Может, и жестоко, но, по-моему, он сам напросился. Его так называемая психотерапевт была не настоящим терапевтом, а скорее экстрасенсом или «консультантом по будущему», как значилось на ее голубой шелковистой визитке. Ник в жизни не интересовался ничем подобным, но кто-то из коллег порекомендовал ему к ней обратиться. Она выслушивала человека, рассказывала, что видит в его будущем, и помогала достичь этого или избежать. За, ни много ни мало, шестьсот пятьдесят долларов в час.
И тут я поняла, что именно Ник старательно пытается от меня скрыть.
– Кто она? – спросила я, хотя сама уже догадывалась кто. Мишель Брайант, бывшая девушка Ника. Они оба учились в Университете Брауна, все четыре года встречались, а на старших курсах жили вместе. После выпуска они еще два года снимали вдвоем живописный дом в Бруклине. Мишель работала детским нейрохирургом в Университете Калифорнии в Сан-Франциско, а потом, как будто «нейрохирург» звучало недостаточно эффектно, стала специальным консультантом ФБР, изучающим особенности мозговой активности у склонных к агрессии детей. Кстати, я уже упоминала, что Мишель умопомрачительно красива? Разве могла я винить Ника в том, что он до сих пор хочет с ней встречаться? Да я сама хотела бы с ней встречаться!
– Мишель? – сказала я скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Нет! Я же говорил: тут тебе бояться нечего.
На секунду Ник позабыл о своей скорби и с довольным видом посмотрел на меня. Как будто мне легче от того, что он уходит не к женщине, которая вызывала у меня подозрения, а к кому-то другому…
– Это кто-то из съемочной группы «Непокоренного»?
Так назывался фильм Ника – в честь одноименного стихотворения Уильяма Эрнеста Хенли, которое мы вставили в рамку и повесили рядом с холодильником вместе с другими любимыми стихами. Обычно мне нравилось это название, но только