Ночной сторож. Елена Евгеньевна Тимохина

что охлаждали и отрезвляли.

      Милодева! Было б мило, если б было!

      Глядя на нее, оба улыбнулись одновременно. Пробежавшая волна тени и свежести принесла им облегчение. Доцент Борисов облегченно завздыхал, будто ему не хватало воздуха, обозначая грудную клетку – она напоминала птичью, на которую накинули черное сукно.

      – 

      Все горит в мире – взор мой горит! – провозгласил он, увлекая

      за собой улыбку Светодевы, – вот она идет по солнечной стороне

      коридора – блестящая кожа лица, тень от рук ее, тень от лотка в руках

      ее – все она, но вот она прошла – и теперь там тень и нет никого.

      – 

      А, эта смугляночка? – спросил он у Льва. – Из ее бедра я бы охотно

      сварил себе кофе!

      При этом не можешь не знать, что за дева, куда она направляется, что там с нею будет. Что-то будет с другими. Кто-нибудь заскулит в палате, всегда находится бедолага, который при одном виде белого халата ее начинает плакать.

      Выразить воспринятое чувством можно и не прибегая к рацио ааа так ака аиа аа или аа художественное аа множество ааааааааааа иррациональных аа образов аа особенного аана в объекте аа тем больше аа чем разнообразнее аааа ааа ана конкретности ааа знак аамистический характер акомплекса ааааааааааа.