уже далеко за сорок. Оказалось – что едва исполнилось тридцать. Трудная жизнь в стране Советов не прибавляла здоровья. Однажды, ещё до войны, он сошел ночью с поезда на какой-то небольшой станции. Есть очень хотелось. Но станционный буфет был закрыт. Иван забрался в буфет. Перекусил вчерашними котлетами, чая не было, пришлось запивать портвейном. После этого Иван заснул прямо в буфете. Он думал дождаться там прихода буфетчика и рассчитаться с ним за еду. Но, вместо буфетчика его утром разбудил наряд милиции. Скорый суд и пять лет лагерей. Началась война. Иван просился на фронт. Когда на фронте стало совсем кисло, весь лагерь где рубил лес Иван, кроме уж совсем доходяг и стариков-инвалидов, мобилизовали в армию. Сформировали из таких же как и он зэков дивизию, и даже не переодев в армейскую форму, с одной винтовкой на троих, бросили останавливать немецкие танки под Вязьмой. Окружение. Спасаясь от плена Иван прятался по брошенным крестьянским избам. Потом, уже в декабре в деревню где прятался Иван пришла Красная Армия. Иван хотел биться с врагом, но его не разбираясь кинули в фильтрационный лагерь. Несколько месяцев холода, голода и издевательств. Иван всё это выдержал. И уже летом 42-го опять попал на фронт. Даже до младшего сержанта дослужился. И вот он уже в Польше, на небольшом хуторе договаривается с хозяйкой о гусе. Иван попросил гуся, в обмен обещал хозяйке наколоть дров, после того как отнесёт гуся своим товарищам-однополчанам. Пока Иван относил гуся, полька кинулась к дивизионным смершевцам и обвинила Ивана в грабеже и насилии. И вот теперь сидит Иван в энкавэдэшном подвале и ждёт своей участи. А, тут ещё немцы подгадили. Они начали передавать в НКВД списки всех кто работал на них на оккупированной территории. И оказалось, что в тех списках есть Иван Иванович Иванов служивший полицаем под Вязьмой. И почему-то толстый и картавый уполномоченный фронтового смерша решил, что Иван и есть тот самый полицай. Смершевцу с его еврейской фамилией было наверное невдомёк, что в России Ивановых миллионы.
Но, я отвлёкся. На польско-немецкой границе мы остановились. Сталин собрался заключать мир с Германией. А по войскам поползли слухи, что мы двинемся дальше на запад, через Германию, ведь Англия так и не сдалась Сталину и продолжает войну с СССР. То есть Усатый решил простить немцев, но разгромить Британию. Зачем? Согласен, Мосли несколько переборщил, но ведь Англия всегда была на стороне революционеров. Тот же Маркс свою теорию в Лондоне писал. Герцен, Плеханов, Ленин, сотни и тысячи революционеров-коммунистов находили приют в Англии, в то время когда на Родине им грозила смертная казнь. Как коммунист может хотеть зла Британии? Ведь можно же с англичанами договориться. Пусть сменят Мосли на кого-нибудь другого, и тогда можно и нужно будет всё же как следует совместно с англичанами наказать Германию и немцев.
Я не мог уже держать в себе эти мысли и написал письма нескольким своим знакомым и родным
