После завтрака я поднялся наверх в бочку. Стояла ясная солнечная погода. Я пришел к заключению, что остров, о котором говорил Свердруп, по всей вероятности, не остров, но материк, простирающийся, однако, по сравнению с картами удивительно далеко на запад. За кормой у нас все еще лежал остров Таймыр, а наиболее восточные из островов Альмквиста или Норденшельда, озаренные солнцем, виднелись в северо-западном направлении.
Впереди поднимался низменный песчаный полуостров, который тянулся к югу до самого горизонта, сливаясь с фоном залива. Дальше виднелась узкая полоса совершенно чистой воды. С западной стороны ее, в направлении острова Таймыр, вынырнула земля. Своими возвышенностями и округленными горными вершинами она значительно отличалась от низкого восточного берега бухты. Открытая нами широкая полоса земли, вдающаяся в восточную часть Таймырского залива, получила название полуострова короля Оскара[155].
Впереди, к северу от мыса, я заметил чистую воду. Между ней и нами находилось немного льда, но «Фрам» пробился сквозь него без труда. Когда проходили против мыса, я был поражен, увидев неожиданно, что море покрыто слоем бурой заиленной воды. Этот слой, конечно, не мог обладать сколько-нибудь большой мощностью, так как кильватерная струя у нас за кормой была совершенно чистой. Я приказал бросить лот и обнаружил, как ожидал, что глубина уменьшилась: сначала 15 метров, потом 12, потом 10.
Остановились и дали задний ход. Это казалось подозрительным, тем более что вокруг во всех направлениях виднелись сидящие на мели стамухи, а стремительное течение шло на северо-восток. Медленно пошли снова вперед все время бросая лот. На наше счастье, глубина не падала ниже 10 метров, а через некоторое время стала увеличиваться, сначала 11 метров, потом 11½, потом 12, так что мы опять могли идти полным ходом. Вскоре совсем миновали мелкое место и вышли в область синей воды. Граница между бурой поверхностной водой и чистой синей была очень резкая. Совершенно ясно было, что этот поверхностный заиленный слой принесен рекой, впадающей где-нибудь южнее.
От этого мыса берег поворачивал на восток и образовывал широкую бухту, получившую название бухты Толля. Мы шли на восток и северо-восток в прибрежной полосе чистой воды. После полудня эта полоса стала очень узкой, нас совсем прижало к берегу, который снова поворачивал отсюда на север. Продвигались по этому узкому каналу вдоль берега при глубине от 10 до 15 метров, но к вечеру вынуждены были остановиться, так как лед подходил к самому берегу.
Земля здесь на всем протяжении очень напоминает Ямал. Та же низкая равнина, возвышающаяся над морем немногим больше, чем Ямал, и незаметная со сколько-нибудь значительного расстояния. Только здесь она немного более волнообразная.