– Мы пришли, – радостно заявил Алевад.
Будь открыта для нового, чтобы оно могло войти в твою жизнь.
Глория Леаль
– И куда же мы… О нет. Ты это серьезно?
Передо мной стоял огромный воздушный шар. Он был такой красивый, яркий. Черно-белый, весь обрисованный китайскими иероглифами. Не может быть, он будто знал мои желания.
– А почему нет?
– Я боюсь высоты.
– Ты это серьезно?
Алевад нарочно повторял мои слова, будто издевается.
– Более чем.
– Мне почему-то кажется, что этот шар из твоих снов.
– Возможно, я что где-то проговорилась, находясь в бреду?
– Возможно-возможно.
«Ох и мутный ты, Алевад», – подумала я.
– Юлия, позволь у тебя спросить.
Подход Алевада к вопросу явно заставлял меня нервничать.
– Спрашивай.
– Ты что, позволишь какому-то страху лишить себя мечты? Ты же хотела этого. Страх – самый большой враг человека. Ты даже и представить себе не можешь, сколько всего проходит мимо только потому, что вы боитесь пробовать.
– Вы? Ну хорошо, трусиха здесь одна я. Алевад, ты, конечно, прав, но я не могу побороть этот страх, не знаю свою реакцию. А если истерику устрою? Даже на колесе обозрения побаиваюсь кататься. А что такое чертово колесо по сравнению с воздушным шаром?
– Ты права, сравнению не подлежит. А ты решила напугать истерикой? Я способен с этим справиться.
– Как? Дашь истеричке в лоб?
– Ты что, я никогда…
Алевад уже собирался начать петицию по поводу того, что я плохо о нем думаю, что он бы никогда не смог причинить мне боль.
Но тут он взглянул на мое лицо:
– Ты шутишь. – На лице Алевада считывалось облегчение.
– О да, с ним не шути.
Мы вместе рассмеялись. Мне почему-то было так с ним легко, будто знала его всю жизнь. А точнее, он вел себя так, словно все обо мне знает. Раньше все это казалось странным. Даже опасалась чего-то. Сейчас спокойна, он никогда не причинит мне боль. В этом не было и доли сомнения. Алевад не такой, как все.
Почему мы так любим, когда нас носят на руках? Да потому, что только в такой ситуации по-настоящему приятно чувствовать свою слабость перед мужской силой.
Глория Леаль
– У меня ноги не идут, страх сковал мышечную деятельность.
– С этим я могу справиться.
Алевад взял трясущееся тело на руки. Почувствовала себя в безопасности, страх ушел.
– Теперь я боюсь.
– Чего, Алевад?
– Что снесет ветром. Ты, оказывается, пушинка.
– Ах ты, манипулятор.
Легонько