Записки капитана флота. Василий Михайлович Головнин

том и не было. Около восьми часов байдара подъехала к нам столь близко, что вместо флага виден был белый кусок мата или рогожки, а вскоре после того узнали мы старых своих друзей, курильцев, всех тех же, которые и вчера нас навестили; с ними был еще молодой мужчина, который называл себя Алексеем Максимовичем. Мужчины были одеты в японские длинные и очень широкие халаты с короткими широкими рукавами; халаты сии сшиты из толстой бумажной материи синего цвета с частыми сероватыми полосками. Женщина одета была в парку, сшитую из птичьих шкур, на спине у нее для украшения висели в несколько рядов носы топорков[15], на голове был бумажный платок. Мужчины были с открытыми головами; на ногах торбасы, или русские бахилы, сделанные из горл сивучей. Есаул на шлюп вошел босой, но прежде, нежели поклонился или стал с нами говорить, сел на шкафуте, надел свои торбасы, а потом подошел ко мне и присел с таким же подобострастием, как они кланяются японцам.

      Из сего я заключил, что у них неучтиво босому показаться людям, которых они уважают. Человек он лет пятидесяти и, по-видимому, очень дряхлый. Маленькую дочь свою во все время таскал он у себя за спиною в своем халате, придерживая веревкою, кругом его обвязанною, которая обыкновенно была против груди спереди, а когда надобно было ему действовать руками, то чтобы, сжимая плечи, она не мешала, он поднимал ее на лоб, для чего в том месте, где веревка должна касаться лба, пришит был к ней широкий ремень. Мужчины имели большие густые черные, как уголь, волосы и бороды. Волосы они так носили, как наши ямщики. Искусственных украшений никаких у них на лице и на теле не было, а у женщины рот кругом по губам на 1⁄3 или ¼ дюйма выкрашен синей краской, и так же испещрены руки. Они привезли нам в гостинец два пуда рыбы кунжи[16] и трески, несколько сараны[17] и черемши.

      Первый вопрос мы им сделали о японцах и узнали, что начальник их, вследствие подаренной ему мною бутылки водки, весь вечер и ночь до самого утра весьма покойно и крепко спал, но прочие во всю ночь не спали и стояли в ружье. Подозрения своего в дурных наших против их замыслах они не оставляют и грозят курильцам, что если мы на них сделаем нападение, то они им головы отрубят как русским подданным, для чего и отпустили их к нам всех, а некоторых оставили у себя под стражею, равно как и этих во всю ночь караулили, а поутру послали сами нарочно к нам, чтобы точнее выведать, зачем мы пришли и чего хотим. В сей раз курильцы наши сбились в словах и признались, что их сюда не погодой занесло, а приехали они к японцам торговать, что в старые годы им позволялось, но ныне по причине неприятельских поступков со стороны русских японцы их захватили и поступили с ними, как выше описано, а потом велели отпустить, дав им на дорогу 20 мешков пшена, саги и табаку. Хотя им возвращена была свобода, но дурная погода мешала им уехать до нашего прихода; ныне же японцы хотят опять их держать с тем, что они головами своими должны будут отвечать за наши дурные против них поступки. Они приехали к японцам