С большим интересом знакомился я и с различными предметами обихода этого народа. Их уменье вынимать, растягивать и выгибать кости только что убитых животных, придавая им желаемые размеры и формы, и затем делать из них острия для копий, различные иглы для шитья и другие полезные предметы казалось мне поразительным примером человеческой изобретательности.
Другою сделкою был обмен большой стальной иглы на четыре прекраснейшие песцовые шкурки, какие мне приходилось когда-либо видеть в моих полярных странствованиях. Может показаться, что некоторые из этих сделок были с нашей стороны не совсем безупречны, но в действительности это не так. Эскимосы только меняли свои излишки на предметы нашего снаряжения, представлявшие в их условиях цену, равную тому, что они нам давали. Хороший охотничий нож из шведской стали вполне может иметь для эскимоса ценность гораздо большую, чем дюжина роскошнейших шкурок, ненужных ему в данный момент, которые он легко может добыть себе снова.
Таким образом, в течение двух лет, проведенных нами в соседстве с их лагерем, они получили все, что им было нужно из наших вещей, а мы сделались обладателями полной коллекции их изделий. Это блестящий пример торговли, одинаково выгодной для обеих сторон.
Когда эскимосы расположились лагерем около нас, я очутился в положении, которое должен учесть каждый начальник экспедиции, когда происходит общение белых с туземцами. Всем первобытным людям белый человек всегда кажется подобным некоему божеству. Его смертоносное таинственное оружие, средства, при помощи которых он в любую минуту может разводить огонь и зажигать свет, его богатое снаряжение и разнообразие пищевых продуктов представляются эскимосам чем-то исходящим от божества. Этот суеверный страх является лучшим защитником исследователя. Как доказал мой пример, пока этот страх существует, человек с шестью товарищами может чувствовать себя в полной безопасности среди двухсот эскимосов.
Однако имеется одно обстоятельство, которое с неминуемой верностью способно развенчать эту власть. Белый может выказывать жестокость по отношению к туземцам и все же сохранять их уважение, ибо грубая сила является в их глазах высшим качеством. Но с того момента, когда белый человек отдается во власть низменных инстинктов и разрешает себе вольности с туземными женщинами, он тотчас же опускается до уровня обыкновенного смертного и передает себя в их руки. Поэтому я с самого начала имел серьезный разговор с моими товарищами и предупредил их, чтобы они не поддавались искушениям подобного рода.
Уезжая, мы отдали эскимосам многое из уже ненужных нам вещей. Самым драгоценным