***
– Всегда любил электи. Они такие смирные, будто знают, что с ними будет дальше.
Лик вынырнул из омута воспоминаний. Тираль усадил девочку на колени и бесцеремонно лапал. Электи не сопротивлялась, лишь старалась не смотреть на толстого, раскрасневшегося от желания, лорда, но Лик видел, что в бесцветных глазах малышки затаилась глубокая печаль.
– Ну ладно, Децимиус, давай чашу и начинай исповедь, а то мне уже неймётся. У тебя когда-нибудь было с электи? Попробуй как-нибудь. Это нечто, – Тираль захрюкал в предвкушении. Приор взял со стола простую серебряную чашу и зачерпнул воду из бадьи.
– В чаше сей поровну греха и праведности, – начал Лик нараспев. Сначала он вылил часть воды на Тираля, затем на девочку. – Пусть грешник зачерпнёт из чаши этой праведность, а благая дщерь зачерпнёт из этой чаши вину грешника. Да очистится грешник от губительных помыслов, да примет и замкнёт в себе благая дщерь грех, – Децимиус сотворил двуперстие и отложил чашу. – А теперь, как того велит ритуал очищения, назови грехи свои, заблудшая душа.
– Ох, грешен я, ваше святейшество, грешен я, Скорбящий. Злоумышлял против людей своих, предал их доверие, – на миг Тираль перестал лапать девочку и поднял глаза к небу, которое скрывала полотняная крыша шатра. – Вступил в сговор преступный с еретиками, в Тебя не верующими, но всё это ради высшего блага паствы твоей. Отпусти мне прегрешения мои, чтобы не прижимали они меня к земле. Дай мне поднять голову и узреть тебя, Скорбящий, через слугу твою…
Пока Тираль самозабвенно пытался вымолить прощение, Лик наклонился к девочке и едва слышно прошептал:
– Спрячешься под кроватью, а страже скажешь, что сюда пробрался колдун в шкурах. Скажешь, что вытащил грехи лорда наружу. Не бойся, я сделаю так, что чудище тебя не тронет.
Электи ничего не ответила, даже не кивнула.
– Сын мой, – Лик провёл рукой по волосам Тираля. – Великолепная исповедь. Дух твой воспрянет, ибо нашёл ты в себе силы признаться в грехах своих. Говорю я от лица Скорбящего, да будет воля его вечна над умами и сердцами нашими, отпускаю тебе грехи твои, – в следующий миг ловким движением убийца извлёк церемониальный кинжал и перерезал Тиралю глотку.
Глава 11
Менд Винум. У человека есть честь
Сын палача толкнул тяжёлую перекошенную дверь и оказался в тёмном зале с низким закопчённым потолком. Девушка маячила где-то за его спиной, вглядываясь в полумрак таверны.
Здесь