– Увидите, он скоро здесь объявится. – Неожиданно заявил малоразговорчивый Леха. – Видать, мстительный, собака. Не простит себе, что не поимел Лидку. Все сидящее здесь бабье прошло через его член. Так что готовься, краля!
– Вот еще! – возмущённо вспыхнула Лида. За изнасилование предусмотрен немалый тюремный срок…
Все сидельцы дружно и невесело рассмеялись.
– И за похищение людей тоже предусмотрен срок, – ехидно заметил Виктор, – но, тем не менее, ты тут сидишь и неизвестно, что они с тобой сделают. Ты, девочка, очнись и осознай, наконец, что с тобой происходит, и, где ты находишься?
– Эх, и дурак же я! – тоскливо воскликнул Леха. – Не жилось по человечески. Как жена убеждала, чтобы бросил пить. Так нет, с женой развелся, а пить не бросил.
– За что боролся, на то и напоролся, – глубокомысленно изрёк Виктор и поинтересовался: – Ты местный или приезжий?
– Какое местный, к свояку в гости приехал. Думал отдохнуть, в море покупаться, какую-нибудь бабенку подцепить. У него собственный дом на самом берегу. Как в сказке, про рыбака и рыбку. Сначала, как приехал, три дня с ним пили. Свояк – то меньше принимает, не выдержал, слег, видно печень прихватило, а я ничего, привычный. Сидел дома, сидел, скучно стало, пошел прогуляться, с городом познакомиться, ну и, возможно, еще кое с кем. Вот и познакомился!
– Все-таки женщина замешана? – заинтересовался Виктор.
– В том-то и дело, что была. Сама ко мне подошла, когда я у пивного ларька пиво с водкой пил. Такая смугленькая, худенькая, словом, я люблю таких.
Леха завозился, шурша соломой.
– И что дальше? – продолжал любопытствовать Лидин сосед.
– А ничего хорошего, – угрюмо проворчал Леха. – Ничего не помню. Даже о чем говорили, не помню. Вспоминаю только, как начал пиво пить, а остальное, словно отрубило. Очнулся вот в этой яме.
Пока Леха рассказывал, наверху началось какое-то движение. Двери сарая распахнулись, и около люка нарисовался согнутый под тяжестью ноши силуэт мужчины. Он положил то, что нес, рядом с отверстием и стал обвязывать веревкой. Подошел еще один человек с перекинутым через плечо автоматом. То ли прокуренным, то ли простуженным голосом просипел:
– Эй, там, принимайте!
Не церемонясь, они, можно сказать, уронили груз на дно ямы и осиплый вновь скомандовал:
– Отвязывай, да поживее.
Виктор с Лидой, сидевшие ближе всех к люку, стали быстро развязывать веревочные узлы. Лида сломала два ногтя, прежде чем развязала один узел. С двумя другими справился Виктор. Завернутая в дерюгу женщина лет тридцати пребывала в наркотическом сне. Виктор, оценивающе оглядев ее, констатировал:
– Ну вот, еще одна муха-цокотуха попалась в лапы паука.
Ближе к вечеру яма пополнилась еще двумя «квартирантами», представителями сексуального меньшинства. Лиду уже ничто не удивляло, она единственное не понимала, почему никто не возмущается, не требует