От Гучэна до Гашуна, по нашим соображениям, было всего около 64 км. Пройти это пространство с вьюком в один прием было трудно; а потому было решено: днем подойти к пескам, где было небольшое китайское поселье Бэй-дао-цао, тут покормить лошадей, сварить обед и, выступивши около 7 часов вечера, пройти пески ночью.
Сдав на хранение гучэнскому аксакалу большую часть нашего багажа, мы 23 августа тронулись в путь налегке и, пройдя город, за бугром, у которого дорога разделяется надвое, вышли в степь. Перед нами развернулась выжженная солнцем равнина, уходившая в бесконечную даль и местами поросшая низкорослым камышом и чием, отдельные высокие экземпляры которого, раскинувшие наподобие дикобраза свои жесткие стебли, мелькали с обеих сторон от дороги. Этою степью до селения Бэй-дао-цао было не более двадцати километров.
До нас этой дорогой проходил М. В. Певцов, и то, что он сообщает об этих песках, заслуживает особенного внимания. Песчаные, продолговатые бугры пустыни Гурбун-тунгут, – говорит он, – имеют вид кряжей, направляющихся преимущественно с северо-запада на юго-восток и часто сочленяющихся между собой второстепенными ветвями, образуя таким образом почти везде по дороге полуэллипсоидальной формы котловины, обращенные своими вершинами к северо-западу. Происхождение этих песчаных кряжей следует, как кажется, приписать выветрившимся тут же на месте невысоким гранитным кряжам, так как в котловинах изредка встречаются плитообразные обнажения желтого гранита. Эти обнажения в некоторых местах простираются до 45,5 кв. м, представляя собой плоские каменные твердыни, о которые звонко ударялись подковы лошадей, производя ночью искры. Весьма вероятно, что остовом наиболее высоких барханов с столь правильным простиранием служат остатки выветрившихся гранитных хребтов, покрытых прежде всего хрящом, потом дресвою и, наконец, сыпучим чистым кварцевым песком, от них же происшедшим и послужившим впоследствии могилою этим уже отжившим свое время остаткам[64].
Несомненно, что местность между Бэй-дао-цао и Гашуном представляет занесенную песками гряду, имеющую то же простирание, что и остальные хребты этой части Джунгарии. Но едва ли существует достаточно оснований считать эти пески за результат выветривания подстилающих их гранитов. В самом деле, условия их образования, казалось, должны были бы быть совершенно одинаковы как здесь, так и в горах Намейчю, в сложении коих, по словам того же путешественника, принимает столь видное участие сходный с гурбун-тунгутским желтый гранит, и, однако, сколько-нибудь значительных скоплений песка там не было обнаружено.
Сводя все то, что нам известно об орографическом