Хранители равновесия. Владимир Лошаченко

который стремительно ухнул в сторону. Выйдя из кабины, уселись в маленький вагончик – тот через десять минут доставил их к тупику пещеры. Огромная бронированная дверь бункерного типа открылась легко: Рада нажала на неприметный камешек в стене – и проход свободен. В коротких отсеках таких дверей оказалось три. Перед входом в главный зал Рада завязала глаза юноше повязкой и взяла его под руку. Шли недолго, по гулким звукам шагов Пашка понял – они находятся в большом зале. Когда сняли повязку, обнаружил себя стоящим перед алтарем в виде креста из красного камня. Вокруг с зажженными факелами в руках в белых балахонах и масках стояло не менее десяти человек. Был здесь и Петр Петрович в таком же одеянии с большим крестом на груди, но без маски.

      – Раздевайся, Павел, и ложись на алтарь. – Рада, выйди.

      – Ой, ну опять! Хоть бы разок дали посмотреть.

      – Цыть, нишкни.

      Строптивую девчонку словно ветром сдуло.

      Сложив аккуратно на песок одежку, парень улегся на камень. Народ с факелами затянул молитву, воздух в пещере задрожал, затрепетало пламя факелов.

      – Потерпи, Павел, сейчас больно будет.

      Юноша с удивлением увидел, как Архангелов, перекрестившись, протянул к нему руку. Указательный палец засветился золотом, вот этим перстом он и ткнул Пашку чуть выше левой груди. Такое впечатление, что приложили раскаленный гвоздь. Парень стиснул зубы, к боли ему не привыкать. Напевная молитва не умолкала ни на минуту, факелы придвинулись ближе, взяв алтарь в кольцо. Внезапно на Пашку упала колонна нестерпимого белого сияния. Сознание померкло, в себя Пашка пришел уже в тереме Петра Петровича.

      – Попей, Паша. – Хозяин напоил юношу из фарфорового кувшина чем-то горьковато-кислым. Заставил выпить не менее литра.

      – А теперь спи, организму нужен покой от встряски. – Архангелов положил Пашке на лоб прохладную ладонь.

      Глаза закрылись, веки отяжелели, и вскоре парень уснул глубоким спокойным сном.

      – Ну вот, нашего полку прибыло. – и Петр Петрович вышел из комнаты, закрыв бесшумно за собой дверь.

      Как оказалось потом, Пашка продрых трое суток, о чем ему сообщила Рада. Приняв душ и посетив туалет, он чувствовал себя прекрасно, одно свербило в душе – там Новый год, ребят бросил, тоже хозяин называется.

      – Не переживай, рыцарь, у тебя на даче все в порядке. Ждут с огурцами. – И зловредная Рада расхохоталась. – Тебе пора, иди по дороге. За поворотом, где встретил старушку, попадешь в свой родной погреб.

      На крыльце объявился Архангелов.

      – До свидания, Павел, через два земных года увидимся.

      Рада, немного проводив юношу, на прощание так поцеловала, что Пашка стал посматривать на ближайшие кустики, дабы уединиться в них с красавицей. Блондинка, сексапильно изогнувшись в его объятиях, заметила:

      – Пашенька, не о том думаешь, дуй домой, скоро встретимся. Банку не потеряй, рыцарь.

      – У-у, заноза! Не может без подколок.

      Не сделав и двух шагов за поворотом, Пашка оказался в родном подполе – возле лесенки стояла банка с грибами, люк открыт.