Он отправился к строителям, взял у них лом, прихватил пару пустых ящиков и вернулся обратно. Поставил ящик на ящик, сверху стул – и вскарабкался на него. Вот теперь можно было орудовать спокойно. Впрочем, выковырять клад все равно не удавалось – лом просто не вставал под нужным углом. После нескольких неудачных попыток Волин остановился, подумал немного и стал бить ломом прямо в стену рядом с балкой. Кирпичи здесь отходили легко, как будто их специально посадили на слабый цемент.
Наконец дыра стала достаточной, чтобы заглянуть внутрь. Волин и заглянул, и увидел деревянную коробку. Не без труда вытащил ее наружу.
– Пещера Али-бабы, – заметил Волин, оглянувшись. С лестницы за ним осторожно подглядывали гастарбайтеры.
Волин спрыгнул на пол, открыл коробку и обнаружил стопку старинных ученических линованных тетрадей.
– Бумага, – громко сказал он и в доказательство даже помахал тетрадью в воздухе. – Ничего интересного.
На лестнице раздался разочарованный вздох, и строители растворились. Ну, и хорошо, ну и правильно, а то вдруг бы решили, что он на самом деле клад нашел – никаким ломом не отмахаешься. Впрочем, может, это и есть клад, только с неожиданным содержимым.
На обложке верхней тетради было написано от руки дореформенными буквами: «Дѣло Зили-султана». Волин осторожно открыл тетрадь, взору его представились мелко исписанные аккуратным быстрым почерком страницы. Однако тут его ждало разочарование. Этот аккуратный почерк, эти каллиграфические знаки прочесть было невозможно: дневники велись стенографической записью.
Волин перелистнул несколько страниц, убедился, что вся тетрадь состоит из нечитаемых загогулин, хмыкнул и решительно положил ее обратно в коробку. Кроме того, в ящике лежала какая-то карта, но понять, что это за карта и к чему она тут, было совершенно невозможно.
Коробку с тетрадками и картой он отвез на работу и спрятал в сейф. Но приобщать к делу в качестве вещдока пока не стал – такие находки хорошо бы сначала изучить самому, а там уже решать, что тут вещдок, а что случайно в руки попало.
Закончив рабочий день, он взял первую тетрадку и поехал домой. Остаток дня у него ушел на сканирование. Сканировать пришлось осторожно – от времени бумага совсем обветшала, того и гляди начнет распадаться прямо в руках. Закончив сканирование, Волин заархивировал документ, зашел в почту, набрал знакомый адрес и написал:
«Дорогой Сергей Сергеевич! Недавно, расследуя одно дело, я обнаружил тетрадки со стенографическими записями. Разобрать их я не в состоянии. Правда,