Стояние планет дня 29 и 30 мая 1672 года по мнениям астрологов, частию доброе, частию худое знаменование имеется. Рассматривая наперёд домы, в коих планеты тогда находились, найдём, что Венера и Меркурий были в собственных своих домах, что есть доброе предзнаменование. Также Юпитер, находящийся в доме Меркуриевом, и Марс в доме Юпитеровом, значат благополучие. Напротив того, Солнце в доме Меркуриевом, Луна в доме Марсовом, тако и Сатурн в Марсовом доме меньше благополучия предвещает. Равным образом и аспекты планет частию благополучными, а частию несколько противными являются: в том числе благополучные считаются треугольный аспект Сатурна с Луной, шестиугольный Венеры с Сатурном, квадратный Солнца с Юпитером, шестиугольный Юпитера с Меркурием, квадратный Юпитера с Луной, треугольный Марса с Меркурием. Несколько противными имеются у астрологов квадратный Сатурна с Меркурием, противостояние Марса и Юпитера, квадратный Марса с Луной, противостояние Венеры с Луной. Однако о сём точно рассуждать, не зная самого часа рождения, не можно, потребно к тому наипаче знать стояние планет в рассуждении гороскопа, т. е. средины небесные, из чего предсказание о будущих приключениях человеческих чинить должны».
Цит. по: Бронштэн В.А. (Институт астрономии РАН). Астрологические материалы о Петре Первом в архиве Г.Ф. Миллера. В кн.: Букинистическая торговля и история книги. Межведомственный сборник научных трудов. Вып. 4. М. Мир книги, 1995. С. 78–79
А.И. Лексель основное внимание уделил положительным чертам астрологической карты, указав всё же, что в ней «многие знаменования по правилам астрологов не только посредственны, но и зловещи»… То, что на Западе были знакомы с отрицательными чертами гороскопов Петра, косвенно подтверждает психологическая характеристика, данная ему молодым Фридрихом II в письме к Вольтеру: «Он не обладал ни малейшим признаком человечности и доблести: крайне невежественный, он действовал под влиянием ничем не сдерживаемых порывов. Жестокий во время мира, слабый на войне, Пётр был обязан в жизни счастью, а не уму». Это сказано через 12–13 лет после смерти Петра I, которого Фридрих II реально мог наблюдать лишь в детстве. Откуда столь детальная характеристика отрицательных качеств Петра I? Ведь тот же Фридрих совсем иначе описывает политическую картину его деятельности: «Он был