Или разорвать его.
Богиня мало что знала об Аиде – только то, во что верили смертные и ее мать. Он вел уединенную жизнь, не любил вторжения, не привечал средства массовой информации.
Ему определенно не понравится то, что она задумала, и ей на ум пришла внезапная мысль: «А что, если мне удастся настолько достать Аида, что он расторгнет наш контракт?»
Персефона миновала вход в университет – ряд из шести колонн, увенчанных остроконечным камнем, – и вошла в университетский дворик. Перед ней возвышалась Библиотека Артемиды – здание в виде пантеона, которое она с таким удовольствием исследовала на первом курсе. Ориентироваться в кампусе было легко – он был выложен в виде семиконечной звезды, и одним из лучей как раз была библиотека.
Персефона всегда срезала дорогу, проходя через Сад богов – акр земли, засаженной любимыми цветами олимпийцев и заставленной мраморными статуями. И хотя Персефона ходила на занятия по этой дорожке уже много раз, сегодня все было как будто иначе. Сад казался поработителем, цветы – врагами, и их запахи смешивались в воздухе – густой аромат жимолости сливался со сладким благоуханием роз, раздражая органы чувств.
Ожидал ли Аид, что она вырастит нечто столь же грандиозное? Неужели он действительно упрячет ее в подземный мир на всю жизнь, если ей не удастся выполнить его требование за шесть месяцев?
Она знала ответ. Аид был суровым богом. Он верил в правила и границы и установил их вчера, не побоявшись гнева ее матери.
Персефона прошла мимо пруда Посейдона и возвышающейся над ним статуи полностью обнаженного Ареса со шлемом на макушке и со щитом в руке. Это была не единственная статуя голого бога в этом саду, и обычно она не придавала этому особого значения, но сегодня ее взгляд привлекли огромные рога на голове Ареса. Она ощущала тяжесть собственных даже под завесой наложенных чар. Когда она переехала в Новые Афины, до нее дошел слух, что именно рога являются источником божественных сил.
Персефоне так хотелось, чтобы это было правдой! Сейчас дело было даже не в магических силах. А в свободе.
– Это значит лишь, что мойры уготовили тебе другой путь, мой цветок, – сказала Деметра, когда магия Персефоны так и не проявилась.
– Какой путь? – спросила Персефона. – Нет никакого пути, только стены твоей стеклянной тюрьмы! Ты прячешь меня, потому что стыдишься?
– Я берегу тебя, потому что у тебя нет силы, мой цветок. Есть разница.
Персефона по-прежнему не знала, какой путь уготовили ей мойры, но знала, что может оставаться в безопасности, не находясь в заключении, и предполагала, что в какой-то момент Деметра с этим согласилась, ведь она отпустила Персефону – пусть даже и оставив на длинном поводке.
Богиня напряглась, уловив магию матери – горький и цветочный аромат. Деметра была где-то близко.
– Мама, –