Глава 3
Бодиборд
Короче говоря, эти фотографии я показал Машошину, он ими вдохновился, и мы, даже не думая, что можно спокойно пойти в клуб и кататься там, просто взяли этот «мустанг», соединили нос с кормой, размалевали логотипами рок-групп и, привязав веревку к носовому рыму[11], отправились кататься.
Осень в том году это позволяла, было тепло до странного, а волна была, как и положено осенью в юго-восточном Крыму, солидного размера и жесткая. Веревка была нужна для того, чтобы за нее держаться и управлять «мустангом». Правда, все управление сводилось к тому, чтобы, вскочив на доску, изо всех сил тянуть на себя веревку, иначе тупорылый, тяжеленный «мустанг» с обреченной целеустремленностью топора моментально уходил с волны под воду, поскольку море быстро заполняло его пустотелый корпус. Вода перемещалась в нем в соответствии с законом сообщающихся сосудов, свободно и широко, как Волга. А еще веревка служила вместо лиша[12]. Только держаться за нее нужно было очень крепко, иначе «мустанг» вырывался и, подобно своему дикому тезке из прерий, несся вперед с инерцией теплохода среднего размера, врезаясь в упругие лопатки какой-нибудь крупной тетке из числа отдыхающих! Иногда, правда, он попадал и в места, расположенные ниже лопаток, но легче от этого нам не становилось…
Мы катались у волнорезов, и на нас на берегу собирались смотреть последние отдыхающие, они ели последние дыни ушедшего лета и подставляли белесые телеса пока еще ласковым солнечным лучам, а мы вдвоем неспешно, но на самом деле с большим трудом волокли наш тяжеленный прибор по бону[13]. Потом мы кидали его в воду, и тот из нас, кто держался за лиш, летел следом за ним. При этом он не всегда всем телом попадал в воду, иногда чресла его оказывались после полета с двухметровой высоты на отнюдь не мягкой палубе гарцующей доски. Несколько раз мы пробовали выгрести в море с берега, но, сбив с ног пару отдыхающих теток, вынуждены были отказаться от этого способа.
Мы чувствовали бы себя королями, если бы не одно обстоятельство. В Приморском существовал закрытый мир, мир людей с тех самых фотографий из книги «Драма океана», о котором я мечтал, причем это был мир, от которого я по своей собственной подростковой глупости отказался! Я иногда, борясь с нашей неукротимой доской, видел несущиеся далеко паруса «фанов»[14]. Как были свободны и счастливы их обладатели, несмотря на то что прибой их моря выносил на песок вместо каури – рапан, и не кокосовую скорлупу, а арбузные корки…
Потом похолодало, разлетелись отдыхающие, вслед за ними с деревьев разлетелась листва и улеглась под кустами. Нас в один день призвали в армию троих: Машошина, меня и Вовку Мачуха – парня