Волк. Последнее проклятье наг. Дмитрий Карпин

и цель показал. А то, кто знает, где бы я без него сейчас был». И уже после этого судьбоносного человека Орлову приходилось бывать в трактире «У Гофмана» лишь два раза, и то по служебной необходимости. Первый, это когда надо было втереться в доверие к английскому профессору археологии Генри Рою Фоксу и его очаровательной дочурке – тогда все отыгралось наилучшим образом. Ну и второй… Впрочем, второй только наступил, поскольку Алексей лишь успел переступить порог трактира и легкой ленивой походкой двигался вперед по залу, вдыхая аромат густого табака, зеленого змия и квашенной капусты – довольно не французских ароматов, что царствовали в этом месте.

      – Алексей Григорьевич, какая честь! – всплеснул перед Орловым руками сам Гофман, уже давно не молодой хозяин немного тучной наружности с маленькими поросячьеми глазками и довольно услужливой улыбкой.

      – Здравствуй, Ганс, – сухо поприветствовал Алексей, как того требовали правила этикета по отношению к какому-то там хозяину второсортного трактира.

      – Сейчас все для вас исполним в лучшем виде, – по-своему обыкновению залебезил Ганс. – Лучший столик организуем, только для вас…

      – Лучший не надо, – покачал головой Алексей и указал вдаль. – Хочу вон тот.

      Это место Орлов уже давно приметил, оно находилось как раз подле столика, за которым расположился объект операции и Михаил Потапов, выступающий в роли подсадной утки. Только вот беда – удобный столик был занят какими-то забулдыгами. Впрочем, беда была невелика, и Алексей знал, с какой легкостью в трактире у Гофмана решаются подобные неудобства.

      – Как вам будет угодно, дорогой Алексей Григорьевич, – ласково улыбнулся Гофман и тут же замахал грязным полотенцем двум официантам.

      Официанты – здоровые бородатые мужики, поскольку другие их коллеги в подобном заведении бы просто не прижились, поняли хозяина без лишних слов. Детины, не церемонясь, схватили пьянчужек под руки и выпихнули из трактира взашей. А Гофман подошел к столику, смахнул со столешницы хлебные крошки грязным полотенцем и льстиво заулыбался:

      – Присаживайтесь, сударь.

      Орлов уселся за столик, с достоинством обведя устремившиеся к его персоне лица местной публики. Впрочем, публика была привычна к подобным происшествиям и потому, сделав вывод, что гость наверняка птица очень высокого полета и к нему лучше не задаваться, быстро поспешила вернуться к собственным делам. Краем глаза Алексей даже заметил реакцию объекта операции – валета Сеньки Свинчатки, тот с интересом, и даже оценивающе, оглядел явно богатого барина, каким вырядился Орлов, а затем, придвинувшись к соседу, что-то зашептал тому на ухо.

      «Наверняка похваляется, как бы он мне кровушку пустил, ну или в бубен вдарил, не зря же его свинчаткой прозвали, – ухмыльнулся Орлов. – Только вот не по тебе я птица, фартовый, и не грабить тебе меня сегодня предстоит, а, напротив, от меня бегать. Только вот знака Мишиного дождусь».

      – Вам, как обычно, Алексей Григорьевич?! –