– Лишь у троих людей есть такие печати: у меня, у короля Леопольда и, конечно же, твоей матери. Если кому-то из нас нужна будет проверка, эмпирей может дать ему немного звездной пыли. Теперь все официально, – продолжает он, переводя взгляд с Дафны на Байра. – Завтра вечером мы объявим Байра принцем, а через месяц вы поженитесь.
Месяц. Не идеально, но Дафна не может возразить. В любом случае, у нее не было бы на это шанса. Королева встает так внезапно, что ее чашка опрокидывается и слабый чай проливается на белую скатерть.
– Ты навлек это проклятие на всех нас, – говорит она королю Варфоломею, каждое ее слово пропитано ядом. – Это твоя вина. С таким же успехом ты мог убить нашего мальчика своими руками.
Она не дает Варфоломею возможности ответить, хотя, похоже, ему все равно нечего сказать. Вместо этого она поворачивается и уходит из комнаты. Траурная вуаль струится позади нее, словно дым.
Когда король Варфоломей устремляется за королевой, Дафна остается наедине с принцем Байром, и они погружаются в давящую, удушающую тишину.
– Я уверена, что королеве Дарине сейчас хуже всех, – говорит наконец Дафна. – Она не это имела в виду.
– Это, – отвечает Байр, не глядя на нее. – Она говорит то же самое уже несколько месяцев, с тех пор, как Киллиан заболел. Мой отец говорит, что она обезумела.
Дафна хмурится, запоминая его слова. Фрив – более суеверная страна, чем Бессемия, поэтому она не понимает, о каком проклятии говорила королева Дарина. Но, как сказал Байр, она обезумела. Дафна отталкивает эту мысль и вместо этого сосредотачивается на нем.
– Не каждый день бастард становится принцем, – говорит она, делая глоток остывшего чая.
Мгновение Байр молчит, но смотрит на нее так, словно у нее внезапно выросли рога.
– Мой брат мертв, – медленно произносит он. – И мне вдруг навязали его жизнь, его титул, его невесту, его положение.
– Я не это имела в виду, – быстро объясняет она. – У меня две сестры, и я не могу представить, через какой ад я бы прошла, если бы с ними что-нибудь случилось. Но однажды ты станешь королем, что было невозможно до сегодняшнего дня…
– Это то, чего я никогда не хотел, – прерывает он, качая головой. – Не вся жизнь вращается вокруг короны. Как бы тебе ни было трудно в это поверить, я не хочу становиться королем. Я был очень счастлив, оставаясь незаконнорожденным братом настоящего принца.
Дафне трудно в это поверить, но она понимает, что лучше ничего не говорить. Он уже считает ее снобом, и она не собирается доказывать его правоту.
– А чем бы ты тогда предпочел заниматься? – спрашивает она, не в силах сдержать насмешку в голосе.
Он моргает, его серебряные глаза не выдают никаких эмоций. Он качает головой.
– Это не имеет значения, не так ли? Мой отец прав – это мой долг, то, чего хотел бы от меня Киллиан. Но это не значит, что я должен радоваться.
Он встает, чтобы уйти, но она находит слова прежде, чем