– Медленно повернись спиной к дереву, – тихо, но уверенно произнесла она.
Мать тоже повернулась – так, чтобы Антон оставался на мушке и не видел ее лица. Полина взяла еще одну веревку и стала привязывать Антона к дереву. Сделав несколько витков вокруг туловища, она убедилась, что подонок привязан как следует. Только после этого Татьяна опустила пистолет и посмотрела ему в глаза. Даже в тусклом свете фар было видно, что парень по-настоящему испуган, смотрит умоляющими глазами. Все произошло так внезапно, что он не успел даже осознать происшедшее, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться. И пока чувствовал дуло пистолета, боялся пошевелиться.
– Не убивайте меня, – взмолился Антон.
– Сколько тебе лет? – спросила Татьяна.
– Двадцать три.
– Что же ты, сукин сын, таким негодяем стал? И родители, наверное, у тебя есть?
– Есть. Если вы убьете меня, они найдут вас, – попытался надавить Антон.
– А когда моя дочь просила пощады, умоляла не трогать ее, что же ты, паршивец, не пожалел девушку? – гневно произнесла Татьяна.
– Это не я, я не участвовал…
– Но именно ты привел ее в этот притон, позволил своим дружкам-подонкам издеваться над бедняжкой, – с ненавистью чеканила каждое слово Татьяна.
– Сейчас ты скажешь, где живут те сволочи, а потом мы решим, что делать с тобой, – вмешалась в разговор Полина.
– Я не знаю, где они живут, – замялся парень.
– Ну-у, выбирай: или ты сейчас умрешь, или вспомнишь, где дружки обитают.
– Хорошо, я скажу, – вдруг согласился Антон в надежде, что его сразу отпустят.
Он начал называть адреса, но Татьяна почувствовала, что это ложь.
– Хорошая сказка, но не для нас. Ты, видно, не понимаешь, насколько серьезно вляпался, – жестко сказала Татьяна. – Видишь, здесь темно, ни души нет за километры. Зато лопаты мы прихватили. Закопаем, и никто никогда тебя не найдет.
– Я сказал правду, – взвыл Антон.
– Ты же понимаешь, мы проверим, и если вранье вскроется, обижайся на себя: сам выбрал то, что заслужил.
Полина подошла к Антону, в руках у нее был большой нож. Татьяна смотрела на нее и не вмешивалась. Полина провела ножом по шее Антона, тот от прикосновения холодного лезвия побледнел и чуть не обмочился.
– Ну что, буду резать тебя частями, – глядя ему в глаза, с нескрываемой ненавистью сказала Полина. – Сначала ухо отрежу, потом пальцы, потом еще кое-что. Догадываешься, о чем я?
– Ты не сможешь этого сделать! – кричал Антон. – Тебя посадят.
– Вас же не посадили. Или ты думаешь, за групповое изнасилование по головке гладят?
– Ты не докажешь, – визжал он.
– Докажу. Но мне и не нужно это делать, я сама тебя накажу.
Девушка засунула нож под рубашку Антона в районе пояса и резким движением рванула вверх. Ткань с треском порвалась, а парень охнул, почувствовав ледяное прикосновение стали. И тут же истерично выкрикнул:
– Ты сама боишься! Ты блефуешь…
Татьяна