Он поднялся наверх и, получив доклад об обстановке, закурил. Всё спокойно, вокруг никого нет. В этот момент боцман приступил к подаче туманных сигналов, но делал это не совсем так, как положено. По мере увеличения силы звука с ракетной палубы стали взлетать стайки мелких птиц. Затем сигнал прерывался на короткое время. Птахи замирали над палубой. Последовавший за паузой резкий сильный звук привёл к тому, что вся стая градом посыпалась на палубу. Настроение у командира, к счастью вахтенного офицера, было хорошее.
– Ну, док, держись! Будет у тебя зоопарк под водой! Без срока годности.
– Фельдшера с клетками на мостик!
Оставив на мостике вахтенного офицера, командир взял с собой боцмана и вышел на ракетную палубу. Сначала ничего не получалось. Часть просто раздавили при попытке поймать, но приловчились, и дело пошло. Фельдшер вспотел, таская клетку за клеткой в зону отдыха. Возникший азарт не давал остановиться ни командиру, ни боцману. Сезон охоты продолжался до тех пор, пока врач, всё это время мирно спавший в амбулатории, пробудившись, не зашёл в зону отдыха. Перед ним открылась жуткая картина. Вольер полон птиц, а остальные летают по всему помещению. Врач в чём был, выскочил на мостик. Там не без труда он смог остановить охотников.
С приходом в Северодвинск доктор часть птиц выпустил на волю, а те, что остались, прижились на лодке. Они прослужили не один гарантийный срок и пережили полученных по аттестату на заводе. Перед показом зоны отдыха кому-нибудь из высоких гостей фельдшер вешал на грудь ветеранов вольера специально изготовленные из картона жетоны «За дальний поход».
Бей своих – это пройде
«Я здесь не просто так, как вам кажется. Я здесь представитель ЦК партии…».
Заместитель командира по политической части, он же Зам или замполит, и жена его замша – не первые скрипки, но и не последние болт с гайкой в экипаже. Хороший Зам, а такие тоже бывали, – половина успеха в делах экипажа. Однако чаще было то, что было, и никуда от этого не деться.
Первый раз минёр встретился с Толяном Николаевичем, когда еще служил на дизельной лодке, за пару месяцев до перевода на атомоходы.
Не успел Ермолов зайти в казарму за служебными карточками подчинённых, как в каюту, где он их искал, заглянул дневальный матрос Василенко:
– Товарищ старший лейтенант, там вас женщина… видная… спрашивает!
– Говоришь, видная. Надо посмотреть!
Женщина была действительно видная. Не ошибся матрос, отметил про себя минёр. Поздоровался и осведомился о цели столь странного визита в казарму.
– Людмила Видная, мне командир нужен.
В этот момент вид у неё был такой, как у тех девиц, приходивших к начальнику училища, чтобы тот