Обязан, ответил он своим думам раздраженно, но каждый под своей башней понимает разное. Кто-то вообще строит громадную тюрьму, а искренне уверен, что возводит Башню. И никто не подскажет, как правильно, а все эти басни про знания древних мудрецов, где есть готовые решения, просто злят. Нет этих решений. Все придется искать на ощупь самому под вой и насмешки трусов, мол, ничего у тебя не выйдет!
Конь едва не терся боком, царапая его ногу, о каменную стену. Прижимается, прячется от солнца. Солнечные лучи уже накалили землю, а здесь прохлада вдвойне: от остывшего за ночь камня веет глубинным холодом.
И все равно раздражало, что каменная гряда все еще упорно перегораживает путь в ту сторону. И хотя ему самому ближе и выгоднее ехать вдоль этой стены, но… что за животное этот человек, все ему не так, все ему мешает, все надо переделать, приспособить, покорить, смести преграды…
Воздух неподвижен, как состоявшееся молоко. Теплое молоко. Однако по лицу словно пахнуло ветерком. Ладонь сама скользнула к рукояти топора. Ощущение такое, что за ним кто-то наблюдает. Наблюдает прямо из камня…
Он осторожно посмотрел по сторонам, бросил взгляд наверх. В самом деле, нигде никого, а ощущение сразу слабеет. Но из камня?.. Кто? Как?
Сердце забилось учащенно. В который раз он торопливо начал плести заклятие. Простое, надежное. Последние дни у него появилось странное ощущение, что магия покинула не только его одного, но и вообще ушла из мира. Но если кто-то смотрит из камня… Да, внутри камня, прямо вот там, за стеной кто-то есть! Живой, незримо наблюдает за ним, посмеивается.
Он еще не сказал последнего слова в заклятии, но уже видел, что это просто набор слов, что не зацепили незримую тетиву магической мощи. Магия… его покинула. Но только ли его? Да, последние несколько лет он вообще не прибегал к чародейству. Даже к простому колдовству не прибегал, хотя куда проще бы творить даже еду просто из воздуха или перетаскивать на свой стол с пиршественных столов могущественных владык, чем самому выкапывать корни в лесу или покупать мясо на рынке. Но как узнаешь жизнь простого человека, как прочувствуешь его заботы и нужды, если не будешь жить его жизнью?
И все же с последним словом заклятия он взмахнул рукой, напрягся, изготовившись к грохоту лопающегося камня. Вот здесь должна пройти черная трещина, раздвинуться, затем обе половинки каменной гряды отойдут одна от другой достаточно, чтобы он проехал со всеми конями…
Земля словно бы чуть дрогнула, или ему просто почудилось, ждал ведь, но с каменной стены не скатилось даже камешка.
– Что за… – сказал он вслух. – Неужто это навсегда?
Уже медленнее повторил, собрал волю в комок, швырнул ее в стену, как раньше швырял умятый до твердости камня снежок. На этот раз не качнулась даже земля, в прошлый раз просто почудилось. Но из глубины неподвижного камня словно бы донесся смешок.
Смертельный холод охватил его с головы до ног. Оглянулся в страхе, внезапно ощутив себя беззащитным, словно ребенок в темном лесу, полном больших и злобных