– Симпатичные трусишки, – Тин пристально разглядывал названный предмет дамского туалета.
– Свои давай показывай!
Тихон, не отрывая от нее взгляда, приподнял бёдра. Сквозь зубы что-то нелестное рыкнул по поводу застёжки. Но все-таки стянул джинсы с бёдер, а потом дело пошло быстрее и он спустил штаны на пол.
– Это… лягушки? – неуверенно спросила Варя, разглядывая зелёные фигурки на фиолетовом поле коротких боксёров, обтягивающих мощные бёдра… И кое-что еще. Тоже мощное. – Миленькие.
– Это динозавры!
– Да ладно? А похожи на лягух…
– Сама смотри!
Секунда – и фиолетовые боксёры с зелёными то ли лягушками, то ли динозаврами уже покинули своё законное место, а их владелец широким щедрым жестом швырнул их Варе. Не рассчитал. Две головы запрокинулись назад, наблюдая фиолетово-зелёное пятно, качающееся на люстре.
– Вот красные трусы на люстре… – задумчиво протянула Варя, – это к деньгам. А лягушки на люстре – это к белой горячке, видимо…
– Шутница… – Тихон уже был на ногах, рядом, уже гладил по спине и тянул вниз простые бежевые слипы. И они тоже полетели куда-то в сторону.
– На пол, Тихон Аристархович! – Варя вывернулась из его рук. – Сейчас я над тобой прямо на полу грязно надругаюсь.
– Как звучит-то угрожающе… – Тин отступил и послушно устроился на полу, закинул руки за голову. – К надругательству готов. Зубы сцепил. – Вздохнул. – Да поможет мне бог.
Варвара, уперев руки в бёдра, разглядывала его. Он, лёжа на полу, точно так же пристально смотрел на нее.
Вот в прошлый раз всё было, как положено. В темноте и на кровати. И было в этой постели и темноте Варе в прошлый раз невозможно тошно и душно. А сейчас – среди бела дня. Тин, голый, лежит на полу. Она, голая, стоит перед ним. Как ненормальные! Но именно сейчас Варе хорошо. Жарко под его взглядом. И легко. Так легко, что, кажется, притопни ногой посильнее – и взлетит. Как булгаковская Маргарита.
– Ва-арь… – отвлек ее от размышлений хриплый голос Тихона.
– Чего тебе, мальчик?
– А ты… везде рыжая?
И тут она вспыхнула лицом, несмотря на их взаимную бесстыдную наготу. Потому что поняла вопрос. И заметила, куда он смотрит.
Подавила желание прикрыться. Вздёрнула подбородок.
– Везде!
– Жаль… жаль, что не могу в этом убедиться. И приходится верить на слово.
Конечно, не мог. В целях гигиены растительность в интимной зоне была выбрита подчистую.
– Ничего. Ты же теперь переключился на рыжих. Вот у других рыжих посмотришь.
Ох… Не только Тихон злопамятный. Она тоже.
– Не хочу у других. Иди сюда, Варя.
И она пошла.
Устроилась верхом, нагнулась, укрыв их обоих занавесом рыжих волос от всего окружающего. Вздрогнула от того, как коснулись соски коротких волос на его груди. И шепнула.
– Мы только целуемся, Тихий, ты помнишь?
– А что это ты, Варенька, в такой интимной обстановке – и по фамилии