– Ты говоришь про тот камин, что завален хламом на чердаке?
Радомир повернулся и смерил деда колючим взглядом:
– Да ты совсем меня не слушаешь, Карел. …Как же силен твой страх. А ведь это он заставил тебя все забыть и свернуть с пути Водивых. Ты сам вскормил в себе это чудище и продолжаешь держать его при себе, как огромную сторожевую собаку, убивающую всех, кроме кормящего ее хозяина. Что ж, пришло время посмотреть этому зверю в глаза и показать, что не все его боятся.
Ты не переживай, …дедушка, я начну с начала, с меня не убудет. Для пользы дела я готов повторить все это столько раз, сколько потребуется, главное, чтобы ты хоть что-то вспомнил.
Наш старый дом горел, и горел по твоей вине, – повторил Радо. – Ты, как и я, и Первуш был рожден Водивым. Среди наших предков лишь отец Первуша – Антонин, не имел этого дара, а вот отец самого Антонина – Бозидар тоже водил за мост.
В те времена за это даже по простому устному доносу могли легко сжечь на костре, поэтому Бозидар много путешествовал. Он добрался до Италии, ходил и во Францию.
В 1798 году французские войска заняли Рим. Папа римский Пий был захвачен. Его заключили в крепость городка Валанс. Пий Шестой не имел нормального исхода и сильно мучился перед смертью. К нему пускали только местного епископа, стоящего на стороне республики. Пий вынужден был признаться тому в своих тяжких грехах, дабы объяснить собственные страдания. Смерть Папы была выгодна всем, включая его самого, но он не мог нормально уйти и понимал, что попросту повиснет между мирами с таким тяжким грузом грехов.
Епископ донес о беде Папы членам правительства. Те отнеслись к проблеме Пия с пониманием, но никто лично не хотел иметь отношение к казни. Убить Папу – дело непростое, это же наместник бога на земле, могли быть серьезные последствия. Он должен был умереть сам.
В те времена люди еще хорошо знали о Водивых, о них ходили легенды, но как не искали во Франции и Италии, никого из них не смогли найти. Видно, те хорошо прятались.
Стали искать пришлых. Пустили слух, что надо «провести» очень больного человека и пообещали хорошую награду. В тавернах висели дощечки с объявлением, а народ шептался: «Это ловушка! Хотят позвать «guide» и тут же его казнить, как еретика».
Бозидар, читал эти объявления и тоже остерегался. Его привлекало то, что обещали очень хорошие деньги. Через пару дней он все же решился. Добрался до Валанса и постучался в ворота крепости. Охранники, выслушав его плохой французский, сообразили, кто это такой и отвели к начальнику стражи. Тот, переговорив с чужестранцем, тут же вытащил из ящика стола кожаную мошну, плотно набитую монетами: «Сможешь провести человека, – тихо сказал он, – мы забудем о том, что ты – еретик, останешься жив и вот – обещанная награда, а если к утру наш друг не остынет, отведем тебя в «длинную комнату», а оттуда сейчас только одна дорога – на гильотину».
В камере, после разговора с «больным», Бозидар понял с кем имеет дело. Пий с самого начала не скрывал того, кто он есть. Каялся, плакал, молился лежа, обращаясь к потолку своего