– Прошу меня простить, – начал было Мади, опасаясь, что обидел собеседника, но Гаскуан покачал головой.
– Вы меня ничем не оскорбили, – промолвил он, прикуривая. – Итак. Вы приезжаете в незнакомый город, и каковы ваши первые действия? Вы находите вчерашнюю газету и прочитываете судебные сводки. Узнаете имена как правонарушителей, так и правоприменителей. Превосходная стратегия.
– Случайно получилось, – скромно отозвался Мади.
Имя Гаскуана было напечатано на третьей странице газеты, под краткой, не длиннее одного абзаца, проповедью, обличающей преступность. Обращению предшествовал список арестов, произведенных в течение последнего месяца. (Все эти имена Мади благополучно позабыл; по правде сказать, Гаскуана он вспомнил только потому, что его бывший преподаватель латыни звался Гаскоэн: знакомая фамилия привлекла его внимание.)
– Пусть так, – отозвался Гаскуан, – но тем не менее, ознакомившись с судебными сводками, вы проникли в самую суть нашего бедствия; эта тема у всех на устах вот уже две недели.
– Мелкие преступники? – нахмурился Мади.
– В частности, один.
– Мне попробовать догадаться? – беспечно осведомился Мади, не дождавшись продолжения.
Гаскуан пожал плечами:
– Это не важно. Я имею в виду одну конкретную шлюху.
Мади изогнул брови. Он попытался вспомнить список арестов… да, кажется, среди имен фигурировало и женское. Интересно, а что в Хокитике полагается говорить по поводу ареста шлюхи? Мгновение он подбирал слова для подобающего ответа, и, к его вящему изумлению, Гаскуан рассмеялся.
– Да я вас просто поддразниваю, – сообщил он. – Зря вы мне это позволяете. Разумеется, ее преступление не фигурировало в списке, но, если читать, призвав на помощь толику воображения, вы все разглядите между строк. Она именует себя Анной Уэдерелл.
– Не уверен, что умею читать с воображением.
Гаскуан вновь рассмеялся, резко выдохнув дым:
– Но вы же барристер, не так ли?
– Только по образованию. В коллегию адвокатов я пока еще не принят.
– Ну так вот, в обращении магистрата всегда содержится скрытый смысл, – пояснил Гаскуан. – «Джентльмены Уэстленда» – вот вам первая подсказка. «Постыдные преступления, свидетельствующие о моральной деградации» – вот вам вторая.
– Понимаю, – отозвался Мади, хотя на самом-то деле ровным счетом ничего не понимал. Глянув через плечо Гаскуана, он заметил, как толстяк подошел к двум китайцам и теперь торопливо царапал что-то для них в записной книжке. – Может статься, женщину обвинили несправедливо? Может статься, именно это и привлекло всеобщее внимание?
– О, да ее в тюрьму не за занятие проституцией упекли, – возразил Гаскуан. – Полиции на это дело плевать! Пока ведешь себя осмотрительно, они на все смотрят сквозь пальцы.
Мади ждал. Манера речи Гаскуана несколько сбивала с толку: