– Так, пойдем-ка, – вошел в пещеру Машибухер. – Ты читать умеешь?
– На человеческом? Умею.
– Тогда прочти вот это.
– Не могу! – возмутился Монго.
– Почему?
– Потому что здесь темнее, чем в колодце! Я сим, а не гном, я не вижу в темноте!
– Ну так принеси света! Всему-то вас надо учить!
– Принести… света?.. – не понял Монго.
Машибухер раздраженно вздохнул, вышел из пещеры, зачерпнул солнечных лучей и занес их внутрь.
– Читай! – приказал он.
Монго не смотрел на надписи на стенах. Он смотрел на свет в ладонях грязного старика.
– Ты что, волшебник? – тихо спросил он.
– Еще чего. Мне на кир не сдалась вся эта чепуха.
– Но… это же волшебство!
– Ничего подобного. Читать будешь?
Монго стал растерянно читать какие-то не то стихи, не то изречения. Он не очень понимал, о чем там речь, потому что думал о совсем другом.
– Ладно, ты хотя бы грамотный, – перебил его Машибухер. – Уже что-то. Сейчас даже этого многие не умеют.
– Я… ага…
Машибухер прошелся вдоль пещеры и положил немного света во всех углах. Показалось мало – он принес еще и высыпал в большую чашу.
Высыпал. Свет.
Монго смотрел на это зачарованно. Нет, он сразу понял, что голый старик, живущий на вершине горы, обязан владеть какими-то тайными знаниями, но теперь он видел волшебство своими глазами… это волшебство же?
– Это не волшебство, – пробурчал Машибухер. – И не думай так громко.
– Пусть не волшебство, – быстро согласился Монго. – Но ты научишь меня этому?
– Научу, если будешь учиться.
Но в этот день святой Машибухер ничему Монго не научил. Просто достал грязную циновку, кинул ее на пол и сказал, что теперь Монго спит тут. А сим так устал, что просто накрылся халатом и тут же уснул. У входа по-прежнему горел костер, так что в самой пещере было не так уж холодно.
Проснулся Монго на рассвете. Святой Машибухер сидел снаружи, скрестив ноги, и время от времени харкал в пропасть.
На завтрак он выдал симу плошку риса. А когда тот ее смолотил – сообщил, что это вся его еда на день.
– Чтобы стать истинным мудрецом, тебе предстоит долгая аскеза, – говорил Машибухер, жуя пирог с олениной. – Ты будешь довольствоваться малым. Спать на камнях, жить на холоде, редко дышать и есть ровно столько, чтоб не сдохнуть. Ты будешь страдать, будешь ненавидеть меня и свою жизнь, но если все перенесешь… посмотрим, рано пока о тебе судить.
Доев пирог и облизав пальцы, святой принялся за жареного тунца. Потом – за рассыпчатый ароматный ямс со сладкой гуавой. Монго глядел на это, глотая слюни, но молчал, потому что Машибухер явно ждал, что тот пожалуется.
– А сам ты аскезу не соблюдаешь, гуру? – все же спросил сим.
– Я могу есть по рисинке в день, – отмахнулся Машибухер. – Но сейчас я учу тебя смирению. Ты должен превозмогать свои желания