не обернет движенья время вспять
и не простит пустые обещанья.
Но все же естество в притворстве этом есть,
есть искорка чуть тлеющей надежды
услышать радостную, стоящую весть,
забросить траур и сменить фасон одежды.
Вслед прошлому без злобы подмигнуть,
без злобы, без гримас, без сожаленья,
но не забыть себя все ж тоже упрекнуть
за все проступки без толики стесненья.
Притворная улыбка не сокроет взгляд,
взгляд полный грусти, муки и страданья,
не обернет движенья время вспять
и не простит пустые обещанья.
Как знать
Как знать, где подстелить соломки?!
Какая грусть! Ответа нет!
И тут и там головоломки
веревки вьют, туманят свет!
А глянь-ка сквозь все ж эту серость,
ишь, провиденье обретешь,
возможно, повстречаешь зрелость
и стариной еще тряхнешь.
Все гладко в жизни не бывает,
ухабы, рытвины в ней есть,
капканы, западни, арканы —
всего полно, что и не счесть.
Как знать, где подстелить соломки?!
Какая грусть! Ответа нет!
И тут и там головоломки
веревки вьют, туманят свет!
Тучи сердито толкутся
Тучи сердито толкутся
в небе осенне-седом,
волны отчаянно бьются,
им вторит раскатами гром.
Свищет, безумствует ветер,
унылую песнь выдает,
лишь тело, как гордый крейсер,
в пучину без страха идет.
Сердце колотит и бьется,
а с ним Человек заодно
за жизнь и свободу дерется,
достойно приветствуя дно.
Сыро, промозгло и зябко,
тускло, но все же светло,
дух светом играет ярко
всем бедам в жизни назло.
Тучи сердито толкутся
в небе осенне-седом,
волны отчаянно бьются,
им вторит раскатами гром.
Свищет, безумствует ветер,
унылую песнь выдает,
лишь тело, как гордый крейсер,
в пучину без страха идет.
Боюсь, что не хватит
Боюсь, что не хватит чернил
написать, о чем плачет душа,
да и колокол уж отзвонил,
расстаться пришла нам пора.
Мы с листом друг подле друга,
как и прежде, за старым столом,
а в руке моей жизни подруга —
ручка черная с острым пером.
Все скрипит, строчит, излагает,
чем томился, грезил и жил,
иногда, всплакнув, упрекает
кляксой жирной за то, что грешил.
Клякс немало поставила ручка,
слез немало она пролила,
опосля как всплакнув, закорючка
и от сердца все же слова.
Боюсь, что не хватит чернил
написать, о чем плачет душа,
да и колокол