Он шел по коридору, оборачиваясь через каждый шаг, словно опасался, что я сбегу, стоит ему на секунду выпустить меня из поля зрения. У дверей моей комнаты дворецкий поклонился и коротко сообщил:
– Обед принесут через полчаса.
Дверь закрылась за моей спиной.
Я вздохнула.
Лорд Кастанелло появился вечером того же дня. Коротко кивнул вместо приветствия, размышляя, казалось, о чем-то, со мной совершенно не связанном. Будто визит к супруге, продиктованный данью вежливости, был для него пустой тратой времени.
Вынув часы, на этот раз не светившиеся, лорд задумчиво посмотрел на циферблат.
И тут же впился в меня цепким и внимательным взглядом.
– Что-то не так? – спросила я, сбитая с толку его странной реакцией.
Он не ответил. Молчание, долгое и тягостное, повисло между нами – настолько осязаемое, что я слышала, как двигаются в карманных часах крохотные шестеренки, отсчитывая секунды. Бом. Бом. Лорд Кастанелло смотрел на меня, почти не мигая, и сердце испуганно замерло, а затем забилось, обгоняя ровный бой часов.
Что понадобилось от меня этому загадочному и пугающему человеку?
Спустя, казалось, целую вечность лорд отвел взгляд, вновь потеряв ко мне всякий интерес. Я выдохнула, словно невидимая рука, почти сомкнувшаяся на горле, ослабила хватку, разжав сведенные пальцы. Но вместе с вернувшимся самоконтролем пришла злость. Злость на вопросы без ответов, на выводившую из себя неприязнь, читавшуюся в глазах лорда, на подчеркнутое равнодушие, как будто я значила в его жизни не больше, чем вещь или инструмент.
Словно я и вовсе не была человеком.
– Боитесь уделить супруге лишнюю минуту вашего драгоценного времени, милорд? – поинтересовалась я, вкладывая в вопрос весь сарказм, на который была способна.
– Можете спуститься вниз, – коротко ответил он, захлопывая крышку своей дорогой игрушки. – Ужин накрыт в столовой.
– А вы? – вырвалось у меня.
Лорд Кастанелло покачал головой:
– Дела. Прошу меня извинить.
Я не решилась ослушаться, хотя больше всего после разговора с лордом Кастанелло мне хотелось запереться в своей комнате и не выходить оттуда, пока экипаж супруга вновь не скроется за воротами поместья.
Столовая была пуста. Светильники источали приглушенный свет, бросая причудливые блики на позолоченную лепнину и рамы огромных картин. Величественные мужчины и женщины, изображенные на темных холстах, безмолвно взирали на меня, и глаза их, прорисованные до мельчайших деталей, казалось, следили за каждым моим шагом, от чего я чувствовала себя неуютно. Стол, способный вместить несколько десятков гостей, был сервирован на две персоны: одно место во главе и еще одно – рядом.
Лорд Кастанелло так и не спустился в столовую. Горничная, принесшая ужин, поставила передо мной тарелку и без единого слова убрала приборы, предназначавшиеся для хозяина дома.
Кусок