Хмыканье. Звонкий хлопок дверцы; Клав дождался, пока машина отъедет.
– Я…
Как гнусно. Как стыдно.
– Я… был… с девчонкой. Я… на улице… в общем, я ей заплатил.
Губы его еле двигались. Сейчас он сам верил в то, что говорил, верил для пользы дела – но ощущение было, будто он купается в сточной канаве.
– Она сама ко мне подошла, честное слово… На улице… сейчас вспомню… на углу проспекта и Прорывной, возле подземного перехода…
Перед глазами у него встала картина города. Чем больше подробностей, тем достовернее.
Чугайстеры молчали. Выслушали до конца.
– Адрес? – негромко спросил высокий, когда Клав, опустив плечи, умолк.
– На улице Вечного Утра. Там такая гостиница… вернее, там несколько. Она взяла номер на час…
– За час справились?
Это не удержался от насмешки другой чугайстер, тот, что пониже.
– Сколько? – коротко поинтересовался высокий.
– А?
– Сколько стоил номер?
Клав захлопал ресницами:
– Не знаю… Она сама платила…
Одно из двух. Либо сейчас его посадят в машину и повезут отслеживать номер, в котором он якобы был, и при некоторой дотошности скоро поймают на лжи. Либо махнут рукой – потому что на улице Вечного Утра полным-полно сомнительных гостиничек, сдающих номера на час-другой и никаких документов при этом не спрашивающих. Плати – и вперед…
Чугайстеры смотрели друг на друга. Решали. Им трудно было предположить, что мальчишка-подросток умеет так врать. Они не знали Клава.
– Ты все нам сказал?
– Клянусь чем угодно! Хоть на детекторе лжи меня…
Слабые улыбки.
– У тебя есть с собой документы?
Он вытащил из внутреннего кармана завернутый в пленку ученический билет.
– Хорошо, Клавдий Старж, третий виженский лицей… Мы не станем оповещать твоих наставников об этих сомнительных похождениях. Но в другой раз… Кстати, ты не заметил разве, что она – навь, нежить?..
Слово, как небрежно брошенный нож. Как упавший топор.
– Нет, она человек, – сказал он шепотом. Чугайстеры ухмыльнулись одинаково, как братья.
– Главная ошибка, – медленно сказал высокий. – Люди часто видят в них людей… И даже боятся выдавать их в наши руки. Мы-де мучители… А они нежить, мальчик. Они навь. Это, как бы объяснить… если бы к тебе пришел убийца в маске красивой девушки. Или, что еще хуже, в маске твоей матери…
Клаву захотелось сесть. Прямо на влажный асфальт.
Клаву хотелось орать: чушь! Что вы городите, убийцы – это вы сами!..
Но он смолчал, заткнув себе рот дешевой удушливой сигаретой.
Глава 5
– Входи.
Ивга прищурилась от внезапно брызнувшего света. Почему-то она ожидала увидеть здесь грязь и линялые обои – наверное, на нее произвел впечатление темный мрачный подъезд; прихожая оказалась чистой и