Он не сделал и шага.
Вдох. Выдох. Медленно сосчитал до десяти и двинулся вперед спокойно и неторопливо, и на лице его никто, никакой наблюдатель не прочитал бы ничего, кроме ребячьего любопытства.
Чугайстеры не танцевали. Их было четверо, они расхаживали по берегу тронутого льдом залива, курили и перебрасывались деловитыми репликами; даже не успев прислушаться, Клав понял, что танца не было. У станцевавших, уморивших свою жертву чугайстеров совсем другие лица. И движения, и походка.
А значит, Дюнка…
Клав почувствовал, как к бледным онемевшим щекам приливает горячая, шипучая кровь. Дюнка… есть. С ней ничего не случилось. Ее не поймали.
С днем рождения, Клав. Сегодня ты счастливец.
Его давно заметили. Он выждал еще – ровно столько времени, сколько потребовалось бы бойкому пареньку на преодоление естественной робости. Потом несмело шагнул вперед:
– Добрый день… Тут что-то случилось, а?
Снова эти взгляды… Клав думал, навсегда избавился от страха перед ними. Оказывается, он ошибался.
– Привет. – Старший из группы был невысок и черняв, по-видимому, южанин. – Позволь узнать твое имя и что ты здесь делаешь?
– Я Клавдий Старж, третий виженский лицей, вот, хотел бы заняться греблей…
– Прямо сейчас? Лед на воде, мальчик. Впору хоккеем заниматься…
В следующую секунду лицеисту Старжу полагалось раскалываться. Бледнеть и краснеть под пристальным взглядом, по капельке выдавливать из себя страшную правду…
Ему хотелось признаться. Так же, как, бывает, хочется есть, как хочется справить нужду…
Хорошо, что он выглядит даже младше своих лет. Чугайстер знает, что ни один мальчишка под таким взглядом не соврет. Тут взрослому непросто удержаться.
И Клав захлопал ресницами, имитируя смятение. Он занимается обычным делом – убирает домик, ремонтирует спасжилеты… Смотрит опять же, все ли замки на месте… В прошлом году вот холодильник из тренерского домика сперли… А штатного сторожа нет…
– Ты один сюда ходишь? Или, может быть, с другом? С подругой?
Он замотал головой, так что волосы выбились из-под капюшона. Никто в такую даль не хочет переться, ему и нравится, что не мешает никто…
– Когда ты приезжал в последний раз? Кого ты здесь встречал? Кого видел?
Он охотно закивал: были всякие. Один пацан шлялся, видно, стянуть чего-то хотел… Ну рыболовы приходят. Чаем его угощали из тер…
Его грубо оборвали. Велели заткнуться, поворачиваться и идти вон. И больше здесь не появляться. Здесь, по всей видимости, навье…
Семеня и оглядываясь, он вышел за ворота спортбазы. На полпути к остановке свернул с дороги, забрался в невысокий молодой ельник, сел на сырую холодную хвою и закурил.
Они хотели убить Дюнку. Заставить умереть снова. Но она ушла; он почему-то точно знает, что Дюнка спаслась, что ей