Беттельский институт, как заверила меня секретарь, находился неподалеку – всего лишь в двух милях от дома. Две мили или двадцать – для меня не играло роли: Стивена надо было возить туда на машине, а для того, чтобы возить Стивена, мне приходилось брать с собой и Роберта. Это означало, что утром я должна была помочь Стивену одеться и позавтракать, потом покормить и искупать Роберта – или в обратном порядке, в зависимости от того, чьи потребности были неотложнее. Потом чудо иноземной техники – «Форд Меркьюри Комет» – надо было выкатить из гаража и подать к двери, а затем переместить в него двух моих подопечных: крохотного, но прожорливого Роберта в люльке и Стивена, опирающегося на мою руку. Я по очереди спускала их вниз по лестнице и размещала в машине, одного на переднем сиденье, другого – на заднем. Теоретически при должном количестве повторений эту систему можно было более-менее успешно внедрить в жизнь. На практике, хотя мы изо всех сил старались свести к минимуму количество пропущенных утренних сессий, система постоянно давала сбои: наш любимый малыш, только-только освоивший ночной сон в Англии, перепутал часовые пояса и в Сиэтле прекрасно спал весь день напролет, а ночью проявлял все признаки общительного характера. Плюс ко всему Сиэтл посетило благословение – или проклятие – небывалой жары.
Некоторое время, следуя отчаянному инстинкту самосохранения, я ограничила свои выходы из дома Беттельским институтом и ближайшими магазинами – ну и, разумеется, химчисткой. Садясь за руль массивного автомобиля, я каждый раз испытывала такой стресс, что в конце концов, несмотря на жару, решила сделать то, на что не отважилась бы ни одна американская мать: начала ходить по магазинам с коляской и складывать покупки в люльку к ребенку.
С ликованием потерпевшего кораблекрушение моряка при виде спасательного судна я приветствовала прибытие семейства Пенроузов. Эрик, недавно добавленный член семьи, был немного более мобильным, чем Роберт, но все еще проводил много времени в лежачем положении. Если мы ставили рядом две коляски или выкладывали детей рядом на коврик, то Джоан обычно говорила, что это продолжение диалога Хокинга – Пенроуза. Благодаря Джоан мое социальное окружение значительно обогатилось. Она представила меня женам других делегатов