– Прошу прощения.
Она только отмахнулась.
– Продать его значило бы нажиться на нынешней фальшивой славе и позволить этому вздору продолжаться и дальше. Нет, я хочу вернуть остров к его прежнему состоянию и уже дала поручение адвокатам ознакомить с моим решением всех заинтересованных лиц.
– Понятно.
Аллейн встал, глядя сверху вниз на свою бывшую наставницу. Мисс Эмили совершенно вжилась в роль пожилой француженки определенного типа. Черная ткань ее одежд полностью отвергала всякий намек на нарядность. Лицо казалось серым. Из драгоценностей – только гагат и золото. Весь облик пожилой леди дышал отстраненной, вневременной старомодностью и абсолютным самообладанием. Обстановка в комнате полностью ему соответствовала – инкрустированная мебель, чопорные стулья с выцветшей мягкой обивкой, пожелтевшие фотографии, с одной из которых на Аллейна смотрело его собственное юное лицо. В искусной работы вазе торчал неизменный пучок сухих метелок целозии. Одним словом, все было комильфо – по вкусу хозяйки. Да, ей никак не меньше…
– Мне восемьдесят три, – проговорила мисс Эмили, словно подслушав его мысли, – и вам не переубедить меня, если вы собирались, Родерик.
– Я слишком трепещу перед вами, мисс Эмили, чтобы даже подумать об этом.
– Ох, нет! – проговорила она по-английски. – Надеюсь, вы не всерьез.
Аллейн поцеловал ее маленькую высохшую руку, как она учила его когда-то.
– Итак, поведайте мне, каков ваш план?
Мисс Эмили снова перешла на французский.
– В общем и целом, как я уже сказала, восстановить статус-кво. То есть, в конечном счете, убрать ограду, закрыть магазин и разоблачить всю эту историю.
– Признаться честно, – сказал Аллейн, – я никогда не был так настроен против подобных вещей. Бородавки могут проходить в силу каких-то иррациональных причин – такие случаи слишком хорошо известны, чтобы сомневаться в них. Конечно, это скорее исключение из правил, но все же исцеления силой веры вполне реальны, насколько я понимаю. Не знаю, почему вы занимаете такую жесткую позицию, мисс Эмили. Конечно, если вас отвращает неизбежная вульгаризация…
– Разумеется. Еще больше мне не нравится использование источника в коммерческих целях. Однако в первую очередь это личное – я столкнулась однажды как раз с таким случаем, когда «исцеление верой» не сработало. У моей очень близкой подруги был рак, и ей вбили в голову – буквально вбили, уверяю вас, – что она сможет излечиться подобным способом. Ее ждало жестокое разочарование. Она до последнего отказывалась верить, что средство не сработало, и тем мучительнее было крушение последних надежд. Все это повлияло на меня самым тягостным образом. Я готова скорее умереть, – с неожиданной силой завершила она, – чем хоть в малой степени нажиться на другой подобной трагедии.
Повисла короткая пауза.
– Да, – проговорил Аллейн. – Теперь я понимаю ваше