– Оставь меч, – посоветовал Олег раздраженно.
– Впереди еще дерутся!
– Это не наш бой.
– Разве это не наш мир?
За воротами лежало множество убитых, сильно израненных, искалеченных, стоптанных конями, даже обваренных смолой и кипятком. Попадались и женщины с оружием в руках, погибшие в бою. Они лежали вперемешку с мужчинами. Томас хмурился, гневно сверкал очами. К этим отнеслись как к воинам, а дальше будут попадаться уже другие женские трупы: с задранными подолами, а то и вовсе раздетые донага, обезображенные. Многие со вспоротыми в поисках драгоценностей животами. Это он уже видел в каждом захваченном крестоносцами городе.
Среди убитых попадались и люди в полосатых халатах, мохнатых шапках. Редко у кого была при себе кривая сабля, остальные были с деревянными пиками, волосяными арканами, а щиты – плетенные из лозы, обтянутые кожей.
– Хазары, – сказал Томас полувопросительно.
– Печенеги, – поправил Олег. Подумал, сам поправился: – Половцы.
– Чем-то отличаются?
– Чем-то. Но мало.
Томас грозно потащил меч из ножен:
– Это я и хотел выяснить!
Олег молча положил ладонь на рукоять его меча. Томас с неудовольствием задвинул полосу острой стали обратно. На узкой улочке попадались тела дружинников в рубашках из железных колец и трупы захватчиков в халатах и с дротиками. Захватчиков было больше, четверо к одному, что и понятно: защищать легче. К тому же русские дружинники, как заметил Томас, всегда лучше вооружены и обучены: дает о себе знать оседлость.
Олег нагнулся, взял из руки убитого дружинника длинный тяжелый меч. На вопросительный взгляд Томаса нехотя буркнул:
– Боюсь, пригодится.
Они видели испуганные лица, что украдкой провожали их взглядами из-за наглухо закрытых ставень, но на улицах было пусто. Томас удивился, потом встревожился. Под копытами хрустела посуда, дорогу порой загораживали столы, лавки.
– Но где же люди?
– Вот, – указал Олег.
– А где живые?
– Грабят дома бояр. Здесь им делать нечего, тут одна голытьба.
Ближе к середине города гарью запахло сильнее. Оттуда доносились крики, но оружие не звенело, да и крики были вялые, хотя ругань лилась отборная. Олег намерился свернуть, заприметил дорогу, что выводила из города в обход площади. Томас же сказал бодро:
– Давай посмотрим?
– Драк не видывал?
– Просто приятно видеть, когда бьют не тебя, а других.
– Да, это непривычно.
Все-таки Олег свернул в боковую улочку, и она, к радости Томаса, вывела на городскую площадь. По ту сторону блестела маковкой небольшая церквушка. Десятка два воинов в халатах стояли с луками в руках, еще с десяток под грозные крики десятника лупили окованным бревном в двери. Лучники по одному пятились, исчезали. Грабить приятнее, чем драться. Обидно к тому же сложить голову, когда пришел наконец сладостный миг победителя. Все