Проснулась Пэгги, испуганно вскрикнула. Я машинально схватила ее за руку. Малышка заплакала, что-то заворковала.
– Спокойно, милочка! – холодно рявкнула Рейчел.
– Будь я проклят! – средь общего гвалта рычал Ник, – Это безумие, Джульетта! Здесь не может быть полосы для принятия крупных самолетов! Строить полосу на вшивом вулканическом острове – чистой воды безумие! Под нами не полоса, а какая-то козья тропа! Нас разбросает на милю, мы костей не соберем!
Что творилось на душе! Какой там Бригов, какая там «Америка, Америка…». Ошалев от страха, я уже ничего не соображала. «Чуть помедленнее, кони…» – молила я. До земли оставались считанные метры. Как прав был Ник! Наши крылья уже касались кустов, резали макушки, выдирали корни, рубили тонкие стволы, тащили за собой, наматывая на элероны, ветви с листвой, стебли лиан. Удар о землю был чувствительным. Ник клацнул зубами. Визжала Пэгги. Я сжимала ее руку, склонилась над ней, бормотала какие-то слова. Перехватила взгляд Рейчел. Та язвительно смотрела мне в глаза, кривила губы: мол, спасибо, дорогуша, за твою доброту, но дивидендов это тебе не принесет!
Что вообще происходило?
Самолет трясся по «козьей тропе» в зеленой чаще. Мял стволы длинноногих «триффидов», похожих на папирус. Пустотелая растительность не причиняла нам вреда. Мы замедляли ход. Кто-то в голове салона облегченно засмеялся. Кто-то отстегнул ремень…
– Неужели пронесло? – не поверил Ник, открывая глаза.
– А вы сплюньте, – пробормотала я.
Он не понял:
– Зачем?
Под впечатлением жесткой посадки он забыл о второй опасности. Милашка Рейчел вторично обнажила пистолет. Кофточка, стыдливо наброшенная на рукав, больше не фигурировала. Ник сунул руку во внутренний карман пиджака и медленно, словно змею, стал вытаскивать рифленую рукоятку. Не возьмусь утверждать, что это был пистолет, но справедливые подозрения зародились. Я напряглась. Не собрались ли эти двое использовать мою голову в качестве мешка с песком?
– Тетушка, мне страшно, – пискнула Пэгги, – Я хочу домой, я не хочу летать на ваших самолетах…
Тут и случилось бедствие. Оно меня и спасло. За что могло зацепиться правое крыло? За мегалит царя Соломона? За мощное дерево, не желающее