Сидевшие напротив Глебова были профессионалами. В шахматы играть с ними было бессмысленно. Значит, надо кубики бросать…
– Так что там насчет торгов? – небрежно спросил адвокат.
Было ясно, что в этой игре он разбирается лучше остальных.
За ночь, полную тяжелых раздумий, Андрей сочинил целую речь к сегодняшнему допросу. Речь эта была гневной, аргументированной, изобиловала острым сарказмом и афоризмами к месту…. У нее был только один недостаток – предназначалась сия речь лично Владимиру Ильичу Миленину, который, как оказалось, сам был не при делах. А для юного следователя, озабоченного желанием выслужиться перед грозным начальством, вся эта заготовка – пшик, он даже слушать до конца не станет. Ладно, кинем кубик…
– Вы мне предложили балаган не устраивать, Игорь… как вас?
– Алексей Сергеевич.
Сработало, даже не поморщился юноша. Ждут условий капитуляции, ох, как ждут!
– Алексей Сергеевич, балаган в прошлом. Взамен я предлагаю всем присутствующим не ломать комедию и поговорить серьезно. Из вас хоть кто-нибудь действительно уверен, что именно я убил эту девушку? Молчите, значит, уверенности нет. И на том спасибо…
– Вы к чему клоните? – снова спросил адвокат.
– Я понимаю – машина запущена. Небось, уже, где надо, отрапортовали, что убийца задержан, так? Сколько следствие продлится?
– Месяц, может чуть больше, – ответил Миленин.
– За месяц можно будет выяснить правду? Ну, не молчите, дайте хоть какую-то надежду! Владимир Ильич!
– В принципе…, – начал было Миленин, но его перебил Полока:
– О чем речь, Андрей Иванович! Конечно, все сделаем!
А Глебов по отведенным в сторону глазам опера понял – кому ты нужен, баклан! Ладно, пора почетно сдаваться:
– Так как вы меня все равно не отпустите, предлагаю сделку. Я пишу вам чистосердечное признание, а вы меня больше не сажаете к уголовникам, вызываете для дачи показаний хозяйку квартиры и – главное! – я в последний раз ел вчера! В самолете. И курил, кстати, еще до футбола.
– Какого футбола? – не понял адвокат.
– Между мной и сборной ОМОНа. Сборная, кстати, выиграла.
Быстрее всех захохотал Виталик. Остальные тоже на двусмысленность отреагировали, но как-то более стеснительно.
– Если будут возражения, – решительно закончил Андрей, – то я в отказ пойду. Мне терять нечего.
Возражений не было. Следователь Рогулин в мыслях уже