Я также понимал, что люди способны свернуть горы, или разобрать их по камушкам, даже голыми руками и зубами, если будут знать, что под ними кроются несметные сокровища, клад Тутанхамона, которые принесут им роскошную лёгкую жизнь с дворцами, яхтами и армией прислуги. А, если повезёт, то и власть над людьми или всем миром, что будет куда слаще любой, даже самой, сладкой жизни.
Однако нормальные люди – обыватели, не одержимые ни целями, ни идеями, пальцем о палец не ударят, если под горами будут лежать всего лишь знания природы вещей, происхождения вселенных, структур ядер атомов, или секреты зарождения жизни на Земле, чему в условиях рыночного хозяйствования, рыночных общественных отношений, грош цена даже в базарный день.
Ненужность моего детища, моего творения, моей Картины, рождённой в муках творчества, конечно же, удручает меня, если не убивает, но совсем не отрезвляет. Я пьян ей беспробудно. Все пьяницы мира тут меня поймут. И я скачу куда-то по своим вселенским горам и долам, без руля и ветрил, обдуваемый лёгким космическим ветерком, содержащим в себе, помимо всего хорошего, жёсткое рентгеновское и гамма-излучение, которые в буйстве опьянения меня совсем и не пугают. Скачу один-одинёшенек, как всадник без головы, как Иван-дурак на кобыле – задом наперёд, ибо для чего дураку его дурацкая голова? Но других безголовых дураков – скакать без материальной мотивации, в условиях рынка, днём с огнём не сыщешь. А мне всё равно куда, и за что. Лишь бы скакать.
Как то, будучи в Грузии в водном путешествии, и бродя в составе небольшой туристской группы по гористым улочкам Тбилиси, мы заблудились, и чувствуя усталость, приостановились передохнуть рядом с разрушенным храмом. День подходил к концу, и вечернее солнце освещало нашу улочку красным светом. Мимо проходила статная рыжеволосая грузинка, лет 50, с интеллигентным и добрым лицом. И когда солнечный свет падал на её лицо, то казалось, что вместо волос его обрамляют языки пламени.
К ней мы и обратились за помощью, чтобы определиться куда идти. Потом разговорились: о том-о сём, слово за словом, о жизни в Грузии, о веровании грузин. Я уже тогда начал входить в ранее для меня чуждый религиозный мир, и интересовался, ходит ли она в церковь, и как часто.
Она оказалась верующей, но не фанатично, а любовно. И посещала церковь от случая к случаю. Но когда она заговорила о Святой Троице, её собственное лицо, обрамлённое огненнорыжими волосами, засветилось этим же огненным светом, как засветились лица Святых Апостолов, когда в дом, где они собрались на праздник Пятидесятницы, влетел Святой Дух:
…внезапно сделался шум с неба,