Механизм самообновления и самоочищения организма, через самоотмирание стареющих или больных клеток в биологии называют апоптозом. Это когда клетки сами постепенно подготавливаются к своей естественной смерти, для освобождения места в жизни организма вновь зарождающимся молодым и здоровым клеткам, а потом сами же, при содействии этому ритуалу организма – выработки им специальных клеток – макрофагов, идут на их пропитание.
Представить себе страшно, что ни клетки, а сами люди, добровольно идут в столовую, но с обратной – с её рабочей стороны, чтобы после технологической их обработки искусными поварами и кулинарами накормить собой молодых и сильных людей, что входят в столовую с парадного входа. На это способны, только клетки.
Но разве это ни идиллия жизни, когда всё друг друга кормит и омолаживает? Разве это ни гармония её? Ни показатель её совершенства? И гармония эта достигается у всего живого, включая и флору, и фауну, включая также и весь наш необъятный живой мир и, конечно же, человечество?
Всё старое постепенно подготавливает себя к своему уходу из жизни, проводит ревизию им сделанного, что-то передаёт потомкам само, что-то просто оставляет нарасхват, что-то сжигает перед своим уходом, очищая за собой место от хлама для новой, хоть и не чужой, но уже и не совсем своей жизни. И неужели я так и не налетался, и вместо того, чтобы всё отдать и передать, и отойти на покой со спокойной душой, я всё ещё рвусь летать, рисковать и дышать восторгом от тех ощущений, что доступны лишь молодым птицам.
Жизнь, что симфонический оркестр
В городском саду играет
Духовой оркестр.
На скамейке, где сидишь ты,
Нет свободных мест.
Оттого, что пахнут липы
И река блестит,
Мне от глаз твоих красивых
Взор не отвести.
Алексей Фатьянов
Жизнь – это всегда оркестр, в котором каждый объект, участвующий в ней – это инструмент, играющий свою партию. И жизнь будет полной и счастливой, если инструменты оркестра – те же сад, липы, блеск реки, и находящийся рядом любимый человек создадут благозвучие, то есть, гармонию жизни.
ГАРМОНИЯ
Жизнь ленива по сути своей.
И везде ей лишь прилечь хочется.
И вверх не спешит, и не гонит: «Быстрее!»,
Пока кушать ей не захочется.
А покушала, и вновь бодрячком,
Даже поработать не терпится.
Но вскоре опять – сачок сачком,
И только Земля без устали вертится.
И так лежала б она иль сидела,
Зевала б, желая к стене прислонится,
Без мысли, без мечты, и дела,
Но нет же,