в окна кухонные наши.
Ты сверяешь сны по соннику,
я – часы по Спасской башне.
Между нами мост извилистый,
и шоссе, и виадуки…
Но когда меня увидишь ты,
будет кофе сварен в турке,
Сон окажется разгаданным
и разобранным на части,
Замелькает время кадрами
неосознанного счастья.
Батарейка, хоть из лития,
без остатка разрядится.
Затяжное чаепитие
разрумянит наши лица…
Нам общаться бы без повода
от апреля до апреля.
Может быть, тогда и городу
станет легче и теплее.
Мой возраст
Мой возраст – это лаконичность
В одежде, письмах и еде,
Невозмутимость в жизни личной
И чей-то скрытый пиетет.
Мой возраст – это мыслей ворох,
И в то же время спелость чувств,
Договоренность, а не ссора…
Но, боже мой, какая чушь —
Арифметическая разность
Двух зафиксированных дат,
Когда бежит по венам радость,
Когда платок завязан в бант,
И без причины улыбаться
Есть сразу несколько причин.
А улыбнешься – минус двадцать.
Мой возраст – сумма величин,
Не поддающихся учету,
Не потерявших новизну:
Мечта, дорога, джинсы, челка
И куча планов на весну.
Если проснуться
Если проснуться ни свет ни заря
посередине весны,
можно услышать, о чем говорят
в небо летящие сны,
можно увидеть сороку в пенсне,
в модной тужурке – чижа,
и не заметить, что в городе снег
так и лежит как лежал.
Если проснуться, пока во дворе
дворник не шаркнет метлой,
можно услышать дыхание рек,
шепот плотвы под водой,
можно у шторы оконной застыть
и рассмеяться на то,
как перед кошкой расселись коты
в тонких линялых пальто.
Я видела
я видела – почки набухли,
снега поглотила земля,
у девушки – юбка и букли,
у парня – восторженный взгляд.
я слышала птичьи распевки,
детей нескончаемый смех.
весной не нужны терапевты,
вы просто доверьтесь весне.
она-то обманет, конечно:
поманит и вновь оттолкнёт.
но как не поверить в подснежник —
цветок, пробивающий лёд.
Волхонка
Музей изобразительных искусств…
На лавочке гранитной не сидится.
Спире'и распускающийся куст
Заигрывает с птицей.
Мы спорим (в историческом ключе):
Какой застыл напротив император,
Кто памятник заслуживает, чем,
И к месту ли стоит кафе-веранда
Под храмом стометровой