– Не ожидал? – бросил он. Глаза люто щурились, верхняя губа вздернулась, как у зверя, показывая желтые зубы. – Не ты ли с тем меднолобым рыцарем устроил мятеж? Впрочем, это не важно. В замке уже другие хозяева. Как я понял, тебе удалось убить Ганима и его наемника. Я не особенно любил их, но не люблю и тех, кому удается убивать таких…
Он не подыскал слова, а руки его тем временем быстро натянули тетиву. Он ожидал увидеть страх на лице сбежавшего раба, жаждал увидеть, но Олег изо всех сил держал лицо непроницаемым, хотя мысли прыгали, как пескари на горячей сковородке. Как очутился здесь Тернак? Неужели преследовал всю дорогу?
– Это ты нанял Ганима? – спросил он не шевелясь.
Тернак ухмыльнулся, в глазах горела злоба.
– В аду все знают. Расспроси – расскажут!
Он прицелился в Олега. Острый наконечник стрелы смотрел то в лицо, то в грудь. Олег не двигался, лишь спросил:
– Почему твой напарник прячется? Теперь мог бы уже выйти.
– Какой напарник?
– Из того куста вылетела сорока…
Олег указал пальцем. Тернак не повел и глазом, сказал с усмешкой:
– Я не новичок, чтобы попасться в такую простую ловушку.
Звонко щелкнула тетива. Олег качнулся в сторону, хотел было схватить летящую стрелу, но в последний миг передумал: что будет делать со стрелой в руке, когда Тернак выхватит меч? – его рука взметнулась к швыряльному ножу.
Тернак, как оказалось, знал боевые приемы. Олег понял поздно. Ощутил удар в бок, лапнул ушибленное место – в боку торчала стрела! Тернак улыбался – перехитрил! – его пальцы еще сжимали лук, но улыбка оставалась, словно вырезанная на дереве: в груди торчал нож.
Олег подошел, пинком вышиб лук. В боку растекалась боль, кровь стекала по одежде, капала на сухую землю. Сцепив зубы, ощупал стрелу и ушибленное место, обнаружил с облегчением, что железный наконечник скользнул по ребру, процарапав кость, а с той стороны под кожей вздулась шишка, словно там прятался орех.
Задержав дыхание, он воткнул стрелу глубже, едва не свихнул шею, пытаясь рассмотреть место, где выйдет наконечник. Выпуклость вздулась сильнее, натянулась, заблестела под жгучим солнцем и вдруг опала, оставив красный от крови острый кончик железа. Брызнула кровь из новой раны. Олег быстро продвинул стрелу дальше, пока зазубренный наконечник не вылез полностью, с тихой руганью переломил деревянный прут, а стрелу выдернул с той стороны. Кровь освобожденно текла из сквозной раны с двух концов. Олег торопливо наклонился к мертвому, намереваясь снять чалму, использовать тонкую ткань для перевязки.
Густой голос, больше похожий на рев, угрюмо приказал сзади:
– Застынь!.. Перевязывать не надо.
Олег