«Хорошо хоть, сотрясения мозга нет. Если он там вообще есть», – с усмешкой подумал о себе Рон.
«И что она такая нервная? – с горечью, досадой и разочарованием размышлял Рон, намыливая лицо. – Встречаемся уже два года, целуемся вот уже целый год, пора переходить к чему-то более существенному…»
Рука от переизбытка чувств и желаний сделала неверное движение и на щеке, как раз в районе пощечины образовался порез.
– Проклятье! – зашипел Рон Финист, смачивая порез водой, смывая кровь.
«Знала бы она только, чего мне стоило достать эти чертовы резинки!» – продолжал негодовать Рон, с удвоенной осторожностью ведя безопасной бритвой по лицу. Щетина едва проглянула, но он сегодня хотел выглядеть безупречно. Все-таки нужно извиниться, и как можно быстрее.
Он вспоминал свои ощущения во время похода в аптеку. Выбрал момент, когда из нее вышла какая-то старушенция, и весь красный, как помидор, вошел внутрь и сделал заказ. Тут еще старуха-аптекарша глухая какая-то попалась или просто издевалась… Так пришлось повторить заказ раза три чуть ли не во весь голос.
Как его потом трясло с этой покупкой, что он на своем мопеде чуть не врезался в столб, спеша скрыться, будто с места преступления.
И вот результат его трудов – отказала.
– Твою мать! – взвизгнул Рон, и даже прикрыл рот рукой, как бы его кто не услышал.
Но нет, не должны. Дом построен добротно. Комнаты членов семейства отделены друг от друга толстыми бревнами, так что никто не услышит его мата.
Посмотрев в зеркало, он заметил еще один порез, уже на правой стороне.
– Да что же это такое?…
Вздохнув поглубже и уняв дрожь в руках, Рон принялся бриться дальше, а мысли меж тем продолжили заданную тему:
«И чего она заупрямилась? Вон, все знают, что Боллер и Сиси этим уже как год занимаются…ходят обнявшись… пусть темными вечерами, но все же ни для кого не секрет…»
В следующий миг с губ Рона чуть не сорвалась совсем уж трехэтажная конструкция из ненормативной лексики, но вместо этого он лишь глухо зарычал, точно собака, охраняющая свою кость от чужих посягательств, и бросил бритвенный станок в раковину со всей силы.
Третий порез.
«И кто мне скажет, как я с таким видом вообще смогу где-нибудь появиться?! Не то что извиняться! – буквально кричал про себя Рон, ощупывая порез на шее вблизи сонной артерии. – Так ведь и харакири себе недолго сделать!»
С минуту Рон приходил в себя, тяжело дыша. После чего наконец смог закончить гигиенические процедуры, не допустив четвертого прокола.
– Сам виноват, – уже вслух начал бубнить Рон Финист. – Нэнси – это не Сиси, не какая-нибудь новоприбывшая, пусть и родившаяся на Ра-Мире, а дочь старосты, старого рода Первооснователей! Но и я не хухры-мухры! Мой род также ведет свое начало от Первооснователей. Мой пра-пра-прадед так же, как и пра-пра-прадед Нэнси, спустился на Ра-Мир