– Чувой-то он там бубнит, деняк ему мало? – Из толпы вышел крепкий мужик с засученными рукавами. – Или колдует чего?! Ну-ка, ща я ему…
Тот попытался ударить, но Йоахим словно был готов к этому. Он выскользнул из-за стола, попутно развернувшись к толпе, и оплеснул обидчика горячим супом. Тот закричал и припал к полу, прижимая ладони к лицу. В таверне пошла суматоха. Тут же к драке подключились ещё несколько крестьян. Самого ближнего Йоахим схватил за рукав, потянул к себе и ударил в ухо, от чего тот потерял равновесие и свалился вслед за зачинщиком. Другой был подальше от них, и Йоахим, особо не раздумывая, пнул его в пах – он скрючился и застонал от боли, обрушивая в воздух проклятья самой разной масти. Кузнец оказался самым крепким и стал единственным, кто смог нанести Йоахиму хоть какой-то вред. Он схватил его за волосы и съездил кулаком прямо в челюсть. От этого бледноликий немного пошатнулся, но, быстро придя в себя, выкрутился, заломал руку кузнецу, толкнул его и проводил пинком в поясницу. Вся эта кутерьма и не думала прекращаться. Вдруг кто-то вытащил нож и понёсся с криками на Йоахима. К этому времени гнев уже порядком пробрал его тело и разум. Он сделал шаг назад, соединил ладони, будто концертируя всю свою мощь, и крикнул:
– Tiflos!
На секунду все замолчали, но дальше последовал протяженный крик.
– А-а-а, мои глаза! – Крестьянин, выхвативший нож, упал на пол и схватился за лицо. – Ты… ты ослепил меня! Чернокнижник! Колдун!
По испуганной толпе Йоахим сразу понял, что на этом представление можно заканчивать.
– Убирайтесь отсюда, иначе то же самое произойдёт с вами. – Он указал на ослеплённого бедолагу пальцем.
Толпа, все еще разъяренная и недовольная, нехотя разбрелась по углам. Йоахим наклонился к тому самому бедолаге.
– Будешь себя хорошо вести. – Прошептал он. – Зрение вернется через день или два. Усек? Да хватит стонать, не так уж это и больно.
Не услышав в ответ ничего, кроме непонятных ругательств, Йоахим встал на ноги, поднял со стола кошель и кинул его трактирщику.
– Это за погром.
Лавдос все это время сидел с открытым ртом. Не оправившийся от удивления, он попытался что-то промямлить и остановить Йоахима.
– До завтра. – Ответил на его бубнеж бледноликий и двинулся к своей комнате через крестьян. Никто не посмел его остановить…
Комнатка, которую Йоахим для себя снял, была не позволительно простой – круглый деревянный столик и кровать, набитая соломой и укрытая кабаньей шкурой. Здесь не расщедрились даже на стул или табурет, хотя они вряд ли бы нашли себе тут места.
Йоахим не стал особо расхаживать по крохотной комнате и сразу же лег на койку. Он должен был уже спать, но беспокойство его не отпускало. В логове врага нужно будет вести себя тихо, поэтому на завтра он приготовил для себя лишь два коротких кинжала и более всего рассчитывал на то, что они ему не пригодятся. Но если все-таки что-то пойдет не по плану, не будет ли этого слишком мало? Приготовить затирку, намазать масло или яду на острие кинжала – на это