У меня нет здесь семьи, и я не понимаю, как выжить в этом новом для меня мире.
Не знаю, хорошо это или плохо, но я во власти этих незнакомцев.
Женщина кивает на двери Ену и Тео. Они тут же отступают от меня, и я понимаю, что они не просто слушают ее; она их предводитель.
– Анника, – произносит Тео, останавливаясь рядом.
Он больше не произносит ни слова, но я вижу в тусклом свете, как подергиваются желваки на его челюсти.
– Это необходимо, – отвечает она на непроизнесенный вопрос.
Она подходит ко мне, и в ее темных глазах отражается серьезность. Присев на край кофейного столика, она наклоняется вперед, пристально изучая меня, словно образец под микроскопом. Наверное, так же я рассматривала незнакомцев с застывшими лицами, когда только очнулась здесь.
Словно она не уверена, что я человек.
Я сажусь чуть-чуть прямее и поворачиваю к ней лицо:
– Ты так смотришь на меня, потому что считаешь меня одной из Колонистов?
Ее губы слегка изгибаются, но если бы я внимательно не смотрела за ней, то не заметила бы этого.
– Это не так. – Стараясь не обращать внимания на дрожащие плечи, я надеюсь, что искренность компенсирует неуверенность. – И во мне нет ничего особенного. Я совершенно обычный человек, поверьте.
Анника обхватывает край стола, и я слышу, как ее пальцы барабанят по металлу. А взгляд все так же пронзает меня.
– Я хочу, чтобы ты знала, что в этом нет ничего личного. Но я должна быть уверена.
И пока я пытаюсь понять значение ее слов и осознать, что барабанная дробь прекратилась, Анника заводит руку за спину, а затем резко прижимает меня к спинке дивана и вонзает нож мне в сердце.
И Бесконечность сменяется тьмой.
Глава 7
Финн улыбается мне, и кажется, будто вокруг меня загораются тысячи звезд. Он слегка пинает своим ботинком мой. Когда он сделал так в первый раз, у меня в голове вспыхнула мысль: «А может, я нравлюсь ему так же, как и он мне?»
Это произошло в ноябре.
Но я узнала ответ на этот вопрос только в мае.
Тогда он обнял меня, что делал довольно часто, но впервые прижался губами к моим волосам. Я почувствовала его дыхание и представила, как волосы щекочут ему нос, но он не отстранился. Вернее, не сразу.
Я понимала, что у нашей дружбы появился новый оттенок. Но не более. Потому что она была по-прежнему на первом месте. Но теперь все ощущалось по-другому. Словно у нее появился дополнительный слой.
Словно мы оказались в совершенно новом мире, созданном только для нас.
И сейчас он смотрит на меня с ухмылкой на лице своими ярко-зелеными глазами, собираясь произнести эти слова.
– Мне кажется, ты уже и сама все знаешь, – начинает он.
– Все равно скажи, – настаиваю я.
Он смеется. Задорный, чудесный, счастливый смех.
– Ты мне нравишься. Даже