[Г-н Ллойд-Джордж], забывшись на миг и, вероятно, охваченный своего рода дружественной злобой, проявившейся в нем тогда, сказал, что велась вульгарная и невежественная агитация и трюкачество в связи с этим вопросом, и так далее.
Я ненавижу, когда Гитлера сравнивают с Наполеоном, поскольку мне кажется оскорблением великого императора и воина любое его сопоставление с этим жалким партийным выскочкой и мясником.
См. также главу 20: «Гитлер».
…если этот достопочтенный джентльмен не изменит свою политику и методы… он станет таким же большим проклятием для своей страны в мирное время, каким жалким недоразумением он был во время войны.
Едкий сарказм в адрес своего частого политического критика Эньюрина Бивена (1897–1960), лидера левого крыла лейбористов.
Жевун должен исполнять свой долг и помогать тебе с молоком, так и передай ему от меня. В его возрасте жадность и даже свинство за столом – это добродетели.
Черчилль – Клементине («моей драгоценной кошечке») вскоре после рождения сына Рэндольфа, которому они дали это звучное прозвище. У других детей тоже были яркие прозвища, хотя и не столь уникальные: Упрямица (Сара) и Котенок Кремголд (Мэриголд).
Траншеи пересекают друг друга: памятники разных лет мертвым командирам и растерзанным обстрелами полкам. Земляной палимпсест трагедии!
Не новое слово, но туманное и привлекательное. Палимпсест – это манускрипт, написанный поверх другого, более старого и частично скрытого манускрипта таким образом, что оригинальный текст по-прежнему можно прочитать под новым текстом. Служит здесь для описания полей сражений Гражданской войны в Соединенных Штатах; слово появилось снова в 1947 году, когда Черчилль использовал его для критики лейбористского правительства. См. главу 4: «Слова и выражения: любимые».
Цели разоружения не достичь излияниями, стенаниями и увещеваниями. Она будет неуклонно приближаться благодаря истощающим расходам на флоты и армии, а также росту веры в прочный мир.
Мудрые слова, сэр, выдерживают испытание временем, и я очень рад, что палата позволила мне после пятнадцатилетнего перерыва снова поднять этот изорванный флаг, подобранный мной на поле брани.
Вторая речь Черчилля в палате общин была исполнена бравады. «Изорванный флаг» – это призыв его отца лорда Рэндольфа, высказанный пятнадцатью годами ранее, к большей бюджетной экономии. См. также «Поле брани» в этой главе. Через тридцать девять лет, в своей первой речи в качестве премьер-министра, Черчилль поднимет другой изорванный флаг на том же самом