Прижав колени к груди, я обхватила их руками и уставилась на ничего не значившие карты Таро. Я очень хорошо знала, каково это – жить в неполной семье и иметь родителей-манипуляторов. Мой папаша умел не только пудрить мозги окружающим, показывая себя заботливым отцом, но и очаровывать других людей, вызывать к себе сочувствие. В глазах других взрослых я была бунтаркой, непослушным ребенком и лгуньей.
Когда в младших классах я сказала сотруднице столовой, что ничего не приношу с собой, так как у нас дома просто нет еды, она отругала меня за излишнюю привередливость. Когда в средней школе я ответила учителю естественных наук, что не смогла закончить домашнюю работу, поскольку все выходные ночевала в парке, он только презрительно закатил глаза и решил, будто я все излишне драматизирую. Когда я пожаловалась тете, что боюсь возвращаться домой, ведь там тусуются собутыльники отца, она посмеялась надо мной и сказала, что я просто не умею быть благодарной за крышу над головой.
Никто не верил, что по ночам у отца случались приступы пьяной ярости, а потом он впадал в ступор, что наедине он называл меня исключительно «глупой коровой» и что, находясь дома, я думала только о том, как бы случайно не разозлить его чем-нибудь. Но нет, все считали меня истеричкой, а его – любящим отцом, который вечером мог позволить себе выпить бутылочку-другую пива, чтобы немного расслабиться. И даже если таких бутылочек иногда получалось гораздо больше – что тут такого?
То состояние беспомощного гнева, с которым я прожила столько лет, невозможно было стереть из памяти окончательно. И чем дольше я сидела на диване в окружении тихих подростков, которым оказалось некуда пойти, тем сильнее это полузабытое чувство захватывало меня, и наконец по телу побежала дрожь, зубы крепко сжались, а руки – затряслись. Я зажмурила глаза и попыталась успокоиться. Я выросла. Переехала в другой конец страны, чтобы начать новую жизнь подальше от отца, и вполне неплохо существовала сама по себе. Он больше не имел надо мной власти. Я сама контролировала свое будущее.
– Здравствуй. Ты – Виктория?
Я резко открыла глаза. Рядом со мной на диване сидел мужчина и дружелюбно улыбался мне, а между нами лежали карты Таро. Грегори Стерн. Он выглядел старше, чем на фото Магипола, но я его узнала – это был тот самый человек. Седые волосы, обширная лысина, упитанное тело и на удивление теплые карие глаза, затерянные в паутине глубоких морщин.
Старый гнев из-за моей беспомощности, мучивший меня в самые тяжелые годы жизни, по-прежнему бушевал в душе. Я глубоко вздохнула, втянув носом воздух. Нужно было собраться и успокоиться, пока я все не испортила.
– Кажется, мы еще не встречались, – продолжил он. – Я Грег и