Декабрьским вечером шестьдесят шестого года у Шебаршина произошел неприятный разговор с одним господином, чей лик Леонид Владимирович пытался запомнить, но так, честно говоря, и не запомнил.
Это был человек из породы людей, которые умеют быть невидимыми в любой, даже самой плотной толпе.
Назвался он сотрудником пакистанской контрразведки и, не дожидаясь никаких ответных слов, довольно напористо завел разговор о делах в советской резидентуре, назвал несколько имен, которые Шебаршину были, естественно, известны, – в общем, проявил завидную для иностранного контрразведчика осведомленность.
Шебаршин подумал, что пакистанец начнет вербовать его, и приготовился дать отпор, но пакистанец этого делать не стал, сказал только, что о деятельности советской резидентуры, и в частности Шебаршина, ему известно из американских источников…
А американцы всегда сидели на советской разведке плотно. Но еще более плотно сидели на пакистанцах – и не только на разведке, но и на государственных учреждениях, на промышленных предприятиях, конторах и так далее – контролировали буквально все. Это, конечно же, не могло не беспокоить пакистанские власти.
Велико было удивление Шебаршина, когда пакистанский контрразведчик заявил, что ему поручено выяснить, и выяснить именно через Шебаршина, – как отнесется советская разведка к тому, чтобы регулярно обмениваться информацией с пакистанской стороной по американцам.
Шебаршин отверг свою принадлежность к разведке, но сказал, что знает в посольстве человека, которому это предложение будет интересно, и все передаст ему. Пакистанца этот ответ удовлетворил. Договорились встретиться через несколько дней, на том разговор и завершился.
Ночью в Москву ушла большая, на несколько страниц, шифровка. В ней резидентура, находящаяся в нашем посольстве, подробно разобрала ситуацию, выстроила несколько версий, в том числе предусматривающих возможность провокаций (ведь за предложением контрразведчика могли стоять и американцы, за провокациями могла последовать и ловушка), просчитала и итоговые результаты, если такая совместная работа все же будет проведена – в общем, было исследовано все «игровое поле». Решение же должна была принимать Москва.
В ответ Москва прислала довольно расплывчатую, мутную телеграмму с массой туманных советов и оговорок, хотя одно было ясно хорошо – и это было главное: встречи с контрразведчиком надо обязательно продолжить.
«Одновременно мне предписывали, – отметил позже Шебаршин, – прекратить оперативную деятельность и бдительно контролировать обстановку вокруг себя. Последнее решение было полностью оправданным. Если есть конкретные признаки того, что контрразведка вплотную заинтересовалась разведчиком, он не имеет права рисковать безопасностью источников, обострять ситуацию». А пакистанская контрразведка, похоже, заинтересовалась Шебаршиным серьезно, Леонид Владимирович