Четыре года пребывания в Пакистане пронеслись как один миг, и Шебаршины вернулись в Москву. Вот тут-то, в родной столице, Леонида Владимировича и ожидал не то чтобы сюрприз, нет, это будет неверно, – ожидал поворот судьбы. Шебаршину предложили перейти на работу в КГБ, в управление внешней разведки.
Шебаршин колебаться не стал – дал согласие на переход.
Но для начала надо было пройти курс учебы. Шебаршина зачислили в «Сто первую школу», которая впоследствии сделалась институтом (ныне это Академия Службы внешней разведки).
Поселили студентов (в комнате с Шебаршиным жил даже кандидат наук) в деревянном старом доме с уютно потрескивающими стенами и той самой милой домашней обстановкой, которая бывает присуща только деревянным домам.
Учеба была интересна, даже весьма интересна, рассказывать о ней, думаю, особо нельзя – там наверняка есть какие-то секреты, которые до сих пор могут проходить по разряду государственных тайн (а может быть, и нет – не знаю), но благодаря которым разведчик становится разведчиком.
В комнате вместе с Шебаршиным жили пять человек. Домой отпускали только по субботам, в понедельник утром надо было как штык, без всяких опозданий явиться на занятия. Школу ту, «Сто первую», Шебаршин окончил успешно, получил чин лейтенанта и через два года вместе с семьей (кроме Алеши у Шебаршиных за это время появилась дочь Танечка, семейство пополнилось) вновь отправился в Пакистан, в Карачи.
Сколько Шебаршин ни рассказывал о Пакистане, о Карачи, многие воспоминания свои обязательно начинал с того, как встретился с советником посольства Стукалиным Виктором Федоровичем.
Стукалин возглавлял тогда внутриполитическую группу посольства, раньше был на партийной работе, затем окончил Высшую дипломатическую школу – обязательную в таких случаях для тех, кто переходит работать в аппарат МИДа. Шебаршин тоже был новичком, так что новичку с новичком было легко найти общий язык.
Тем более Стукалин был благожелателен, старался во всем разбираться сам и помогать Шебаршину, и очень скоро Леонид Владимирович сблизился с ним.
Разница в возрасте составляла десять лет – Стукалин был старше, но, как всегда бывает между двумя людьми, между которыми сложились дружеские отношения, разница не замечалась.
Ныне Виктор Федорович находится уже на пенсии, живет в тихом Староконюшенном переулке, рядом со старым Арбатом, ставшим пешеходным, – а когда-то здесь бегали машины и деловито гудели своими моторами троллейбусы, – мы сидим у Стукалина дома и беседуем о стране, в которой он когда-то работал вместе с Шебаршиным.
За окном – осень, любимое время года Шебаршина: яркие краски, темные стволы деревьев, горящий сильным желтым светом крупный лист, прилипший с той стороны к стеклу. Как бы порадовался этой осени Шебаршин,