Удивительно, но через день мне позвонил Велинзон и сказал, чтобы я приходил. Понятно, что их решение объяснялось отсутствием времени на поиски других кандидатов, а не моими какими-то уникальными данными.
Так или иначе, мы начали активно репетировать, на меня орали и складывали матюги, хорошо хоть не били. Репертуар был актуально кабацким: от «Цыганочки» до «Black Magic Woman», много «Машины времени», вальсы, танго, «Семь-сорок» и т. д. Ничего необыкновенного от меня не требовалось – понимать разницу между ум-цей, тремя четвертями или босановой, отстукивать ритм и стараться не сбивать остальных. Сами понимаете, мне и этого было чертовски много, но дядьки отнеслись ко мне, в общем-то, доброжелательно и всячески помогали. В конце концов, я через пень-колоду освоил репертуар, и их рекомендации стали звучать уже не так резко, а больше в духе поговорки «вот здесь, старичок, на коду делаешь трах-бабах и кончаешь в тарелку».
И вот наступил, наконец, день нашей первой халтуры, день, когда я впервые выступил за деньги, открыв, таким образом, отсчет своей биографии человека, которому платят за его музыку. Это были последние числа декабря 1978 года, точнее не скажу, больше 40 лет назад, короче говоря.
Тогда мы отыграли четыре или пять вечеров, каких-то подробностей, собственно, выступлений я вспомнить уже не могу. Кроме, пожалуй, отношения к нам со стороны празднующих, восторженного и очень уважительного. Любая песня воспринималась на ура, девушки строили глазки, а мужчины в перерывах звали за стол.
Всё мне это очень понравилось, то есть, я заощущал себя практически звездой рок-н-ролла. Были, конечно, и отрицательные моменты – бесконечное таскание тяжеленных колонок, всякого железа, упомянутой неподъемной «Вермоны» и ловля транспорта для доставки всего этого добра туда и обратно. Вообще, за годы пребывания в этом моем шоу-бизнесе, я переместил несколько десятков тонн такого рода грузов и поездил на самых разнообразных средствах передвижения от катафалка до мусоровоза. Да и признание публики тоже бывало всяким и принимало порой самые экзотические формы.
Последнее наше выступление в той серии происходило в школе где-то в районе Новоизмайловского проспекта. К 11 вечера зачехлились, Тишкин был отправлен ловить машину, и пропал, а директриса начала нас ненавязчиво провожать – ей надо было запирать школу. В конце концов, оказались мы на улице со всем своим добром на лютом морозе. Вряд ли кто вспомнит, но зима этого года была на редкость холодной, в домах рвались батареи, а птицы, я так думаю, замерзали на лету. После получаса нашего подпрыгивания