– Добрый день, прекрасная леди! – улыбнувшись, произнёс Генри, повернувшись на офисном кресле лицом к мисс Стивенсон.
– Добрый день, сэр! – присев на креслице и положив отчёт на край рабочего стола Стонтона, сказала Анджелина. – Спасибо за джентльменство! Сейчас, подобного ох, как не хватает!
– Мир меняется! – разведя руки в сторону, добавил Генри и протянул правую руку к папке с отчётом.
– Да, он, собственно, всегда меняется! Это также, как мы боремся за светлое будущее, погружаясь при этом всё глубже в задницу! – подмигнув с иронией Стонтону, закончила мысль на свой лад мисс Стивенсон.
– Вот, кому другому бы, лично отвесил пинка с соответствующей отметкой в личное дело, но к вам агент Стивенсон подобные «санкции» применить невозможно! – улыбнувшись, произнёс глава аналитического отдела «высотки» и открыл перед собой на столе папку.
– О, вы даже упомянули моё «славное» оперативное прошлое!
– Не издевайся над собой! Тебе это не к лицу! – сосредоточенно добавил Стонтон, опустив взгляд на распечатку в папке.
– А, что к лицу мне, Генри?! – посмотрев пристально в глаза Стонтона, произнесла Анджелина.
– Ты не в чём не виновата! Все это понимают! Ну, не было у заместителя директора Нолингтона другого выбора!
– Ну, разумеется! Как «сырые» спецоперации готовить, так нужны лучшие, проверенные кадры…
– Не начинай, прошу! – вытащив из кармашка папки флэшку, оборвал фразу мисс Стивенсон глава аналитического отдела.
– Вы всё никак уяснить не можете, что не во мне дело, а в парнях из «Team Six» и командоре Уилкинсе, которых бросили вслепую как щенят!
– Иди работай, Анджелина! – резко произнёс Стонтон и вставил флэшку в разъём своего ноутбука.
– Хорошего дня, сэр! – встав с креслица и выйдя из офиса шефа, сдержанно добавила Анджелина и направилась к своему рабочему месту…
Багрянец заходящего солнца падал на лобовое стекло внедорожника, вызывая у Говарда приятные воспоминания. Он сидел на водительском кресле с опущенными стёклами передних дверей и, откинув голову на подголовник, ровно дышал, чувствуя сыроватый аромат Тибра, протекавший неподалёку вдоль набережной. Умеренная тишина ласкала его слух и казалось, что время остановилось. Почти, как в произведение Гёте, если бы Фауст решил бы воскликнуть: «Мгновение, повремени»!
Льюис закрыл глаза и мысленно стал погружаться на несколько лет назад. Одну командировку в Рим он не мог забыть! Нет, это было не потому, что там он приобрёл какой-то особый опыт. Просто это был единственный раз в жизни, когда его ждали дома. С тех пор прошло достаточно лет, но те воспоминания продолжали пригревать остывшее сердце.