Кайл положил деревянную лопатку на поверхность кухонной столешницы и подошёл к столу, где помимо очистков от овощей, стояла бутылка неплохого «шато». Выпить бокальчик «кислятины» стало за эти полтора года для Робинсона частью «легенды». Он плеснул в высокий бокал немного вина и сделал небольшой глоток, ощущая при этом себя настоящим сомелье эконом класса.
Кайл выключил духовой шкаф и оставил окорок доходить. Он осушил бокал, пытаясь при этом посмаковать вино, и тут же сплюнул в мойку.
– Пятьдесят франков – дороговато для такого дерьма! – чуть слышно произнёс Робинсон и вернулся к варочной панели, где готовилось овощное рагу на мясном бульоне. Аромат стряпни переполнял кухню, проникая в столовую, где уже был сервирован стол на одну персону. Белоснежная скатерть и увесистый бронзовый подсвечник без свечей дополняли обеденный интерьер.
Кайл прошёл в столовую и достал из антикварного серванта стакан для виски. Он взял из бара бутылку выдержанного скотча, которую покрутил в руках, хотя никогда не изменял своему вкусу и производителю.
Тишина, царившая в квартире, стала для него, как единственная и самая верная подруга. С ней можно было поделиться всем и точно знать, что она не способна на предательство в отличие от греховной человеческой сущности. Исцелиться с её помощью было невозможно, поскольку, от этого недуга нет лекарств и никогда не будет изобретено!
Робинсон убрал в бар серванта бутылку виски и закрыл дверцу. Он прошёл под деревянной аркой, попав из столовой на кухню, и выключил варочную панель. Овощное рагу было готово. Он снял с сотейника стеклянную крышку и положил на столешницу. Привкус кислятины от вина всё ещё стоял во рту. В сорок с лишним лет намного тяжелее становится вживаться в любую «легенду», поскольку, нехватка задора и желание покорять очередную вершину уверенно стремится к нулю.
Кайл выложил часть запечённого окорока на большое фарфоровое блюдо к части овощного рагу. Аромат окорока пленил своей ностальгией и тоской. Он поставил блюдо на обеденный стол и сел на один из шести мягких деревянных стульев с обивкой из гладкой плотной ткани золотистого цвета.
Тишина образно подмигнула ему, оставив Робинсона наедине с его раздумьями.
Кайл сделал большой глоток скотча и, поставив стакан на белоснежную скатерть массивного овального стола, взял в руки столовые приборы и принялся обедать.
Стряпня, как и всегда оказалась очень вкусной, но ей не хватало критики дешёвого ресторанного блогера, чтобы добавить нотку здорового циничного юмора и поднять ему настроение. Потерять себя – это не так страшно, намного страшнее просто не жить!
Робинсон сделал глоток виски и закрыл на мгновение глаза, захлёбываясь в немоте тишины, но странный шорох в коридоре оживил подзабытые инстинкты. Его правая рука нырнула под стол и нащупала