Но этого не происходит. Почему? Традиционные для России и ее культуры философские, методологические, управленческие идеи не транслируются, не передаются и не осваиваются. А мышление представителей правящего класса скованно набором мертвых стереотипов отжившей идеологии либерализма. Процесс объективного познания и получения знания из опыта самостоятельного масштабного действия нарушен. Это познание в настоящий момент не осуществляется. Функцию познания и самопреобразования перестало выполнять и искусство. Удивительный опыт тотального созидания в СССР продолжает замалчиваться и дискредитироваться. Это связано со своеобразным антропологическим полем, которое сложилось и внутри правящего класса и вокруг правящего класса, которое делает его представителей неспособными к масштабному преобразующему действию.
Правящий класс просто оказывается неспособен задумать масштабное планетарное действие. Некоторые от него честно отказываются с самого начала, как Д. А. Медведев. Другие вообще не понимают о чем речь. Это означает, что должна быть проделана специальная работа по опознанию этих антропологических типов и их первичному анализу.
Для того, чтобы провести подобный анализ, нам надо фактически ввести своеобразный иммерсивный политантропологический театр, в котором действуют выделенные персонажи. Слово «иммерсивный» означает, что типология этих персонажей различима лишь при погружении в их способы действия и ориентации сознания (ментальные устремления), она обнаруживается только во взаимодействиях с ними, в результате опознания, что они из себя представляют.
Типология антропологических персонажей
Следует отметить, что в сложившейся к настоящему моменту информационно-коммуникативной среде любой антропологический тип – это продукт специального пиара, специально так организованный и представленный персонаж, действующее лицо, чтобы привлечь ваше внимание. Вне специально срежиссированной истории, вне специального рассказа люди для нас не различимы. Мы погружены в специально организованную среду изображения и представления людей, чтобы они захватили на какое-то непродолжительное время наше внимание и остались в нашем сознании. Они должны представить нам какую-то микросенсацию, что-то неожиданное, что выделяется из общего фона. Через секунду те, кто способны думать, скажут себе – неинтересно, белиберда. Но все уже произошло, человек проник в поле нашего внимания и даже остался в памяти. Когда человек выходит из специально организованной среды пиара, он для нас не различим, нами не выделяется. Он нам становится неинтересен. Поэтому антропологические персонажи иммерсивного театра не существуют сами по себе,