– Ладно, как-нибудь позже.
Когда Томас выбирался на мелководье, из всех щелей хлестали струи, а из-за железного воротника выпрыгнула, напоследок ударив по лицу, довольно крупная рыбина. Оставляя глубокие следы, он с трудом выбрался на сушу. Калика уехал вперед, поглядывал по сторонам. Томас слышал, как он сказал коню благожелательно:
– Погоди, сейчас сэр рыцарь натаскает хвороста, у костра и согреемся. А травы-то, травы сколько! Хоть епископа корми. Всю ночь пасись, а это – вечность.
Томас намек понял, и хотя задубелые пальцы совсем не слушались, но сумел собрать сухих веток, а когда калика одним ловким ударом высек огонь и тот сразу безо всякого колдовства охватил клочья березовой коры, душа Томаса тоже начала отогреваться.
Глава 7
Когда он очнулся от короткого сна, Олег сидел все в той же позе, только багровых углей на месте костра была целая россыпь. Красные волосы волхва выглядели совсем пугающе, подсвеченные снизу.
– Проснулся? – сказал он вяло. – Мне порой кажется, что в каждой искорке успевают возникнуть целые миры… и тут же погаснуть в холодной ночи. Для нас это миг, а для них – целая вечность…
Томас спросил сиплым со сна голосом:
– Что-нибудь надумал?
– Вот я и говорю, – кивнул калика, – что в малом мире могут таиться великие тайны и возможности. Это для нас искорка, а для них – солнце с множеством планет, настоящий Мегамир… Ах, ты не об этом? Да что там надумывать, надо искать дороги. Коня придется оставить, ведь он не Слейпнир, не Бзоу, не Ал-Кула, даже не Араш или Гром, хотя Гром не подошел бы, нам бы Пегас или Арион, а то и сам Сивка-Бурка… Тебя можно бы на Конька-Горбунка…
Угли раскатились, Томас с проклятием отпрыгнул. Калика в задумчивости смотрел на ровный слой пепла. На нем проступили очертания, и Томас потрясенно понял, что перед каликой образовалась рельефная карта. Такую видел лишь в шатре императора, когда умельцы создали такое для руководителя похода в Сарацинию. Но перед каликой пепел сам сползался в кучки, строил горные хребты, оставлял ниточки черных провалов, ущелий, выравнивался в местах, где показывал равнины. Томас различил даже массивы, занятые лесами, там пепел слегка кучерявился.
Однако калика пребывал в задумчивости так долго, что Томас наконец решился потрогать его за плечо.
– Что-нибудь придумал?
– Что? А? – опомнился калика. Он тряхнул головой. – Да вот все думаю, сколько земля велика, а для правды нет места… Гм… Сейчас присмотрю, куда можно бы… Кто-то да остался из старых. Что бы в мире ни происходило, всегда находятся сумасшедшие, что цепляются за старое.
Томас посмотрел на него выразительно:
– А разве за ними надо далеко ехать?
– За