– Ты такая красивая… – выдохнул он, наконец. – Я ещё тогда на берегу, когда впервые увидел тебя, подумал, что никогда не видел таких красивых девушек. У Джейми всегда были красивые подружки, но таких как ты не было. Поэтому он злится… Завидует.
– Вряд ли, – усомнилась я. – Мне кажется, что я совсем не в его вкусе. Он почти не смотрит в мою сторону.
– Хорошо, если так… – пробормотал Том.
Я приподнялась и, сняв очки, внимательно посмотрела на него.
– Если ты хочешь знать моё мнение о нём, то я думаю, что он избалован, заносчив и эгоистичен. И, честно говоря, даже не пытается это скрыть. Мне не нравятся такие мужчины, но, поскольку он твой брат, я стараюсь быть предельно вежливой и терпимой.
Я была почти искренна в этот момент, потому что вспомнила его вчерашнюю выходку. Том печально взглянул на меня.
– Знаешь, он не всегда был таким. Вернее, белым и пушистым он не был никогда, но он хотя бы прислушивался к мнению других. И был внимателен ко мне… И мне этого не хватает.
– Что-то случилось? – спросила я, поняв, что ему хочется поговорить об этом.
При этом я подумала, с кем ещё ему говорить о Джеймсе? С Дэбби, которая так близка со старшим братом, но, то и дело одёргивает младшего? С сэром Артуром, который, похоже, стремится приучить Тома к самостоятельности, считая, что он уже достаточно взрослый для этого, или с тётей Роззи, так и застывшей в роли любящей, но строгой воспитательницы? Я вспомнила, с каким восторгом Том следил за Джеймсом, когда тот стрелял по летающим мишеням, и как покраснел после его слов, в которых явно прозвучала насмешка. Конечно, он гордился своим старшим братом, он восхищался им и так хотел быть на него похожим. И эти бесконечные издевки и придирки не столько злили, сколько приводили его в отчаяние. В сущности, Том был очень одинок в своей семье, среди этих сильных, самостоятельных и самодостаточных людей, не привыкших к излишним сантиментам. И от меня он, скорее всего, ждал того, что недополучал от них.
– Что с ним случилось? – спросила я. – Почему твой брат – позор семьи?
– Кто это сказал? – нахмурился Том.
– Ваша тётушка Роззи. А потом он сам.
Том устало пожал плечами.
– Не знаю. Он и раньше казался мне странным. Всегда был такой, заносчивый, умный, злой. Скрытный. А когда вернулся из Афганистана, стал ещё хуже.
– Из Афганистана? – переспросила я, невольно вспомнив запылённых британских солдат в шлемах и бронежилетах, обвешанных оружием, которых видела в новостях. Но представить таким Джеймса я не могла. Если с автоматом, то уж скорее в смокинге и шляпе, в образе гангстера из Чикаго 20-х годов прошлого века.
Том вздохнул, печально посмотрев на кружащих над морем чаек.
– Он был ранен там. В Кандагаре. Как оказалось, уже в третий раз. Нам сообщили, потому что он был в коме. Первые